Бремя выбора

Михаил и капитан «Проворного» отрицательно помотали головами, а Костя спросил:

– Что, шалят в руслах?

– Бывает, – вздохнул морпех, – и в руслах, и по вдоль берега, и сушей бывает всякое.

– За цинк сколько платишь?

– Цинк не потянем, – строго сказал капитан плота морпеху, – нам еще соляры брать.

– Савелич, а сколько потянем? У меня только магазин да пара пачек… вот не дай бог влипнем где, и что? – с обидой сказал морпех.

– Помоги пацану, если есть чем, – Михаил повернулся к Косте и посмотрел даже с некой укоризной, – у нас-то по чеснаку, излишков нет, да и пятерка в основном.

– Сейчас, – ответил Константин и пошел к люку на баке и позвал кого-то.

Морпех оживился, в два прыжка оказался рядом с капитаном и, протянув руку сказал:

– Позолоти ручку, Савелич!

Михаил наблюдал за Костей, а тот присел у люка, откуда показался лысый крепыш, которого Костя почему-то все время называет Годзилла. Статью и ростом в принципе этот лысый соответствует, там размер ноги как бы не сорок седьмой, а так, на лицо, вполне приятен… Годзилла подал Косте разгрузку, тот покопался в сухарке и достав несколько пачек, пошел обратно.

– Лови, – Костя по одной, сбросил четыре пачки морпеху, которые тот весьма ловко поймал, – денег не надо, считай подарок.

– От души брат! Меня Костя зовут, если что, так и спрашивай на Торгуге, морпеха Костю.

– Хорошо тезка, может, и ты когда выручишь.

– Вот это по-нашему, по-бразильски, – одобрительно кивнул дядя Вова, – ну тогда отваливайте да ведите, показывайте эту вашу Митрофановку паленую!

– Горелую, – поправил Савелич дядю Вову, – нет, так не получится, если там кто у пристаней есть, то лучше вы вперед идите, буксир у вас немаленький… да там не ошибетесь, сразу за мыском увидите вышку водонапорную. У нас скорость прогулочная, плетемся на девяти узах, а глубина здесь порядком, мелей нет!

464 день Юго-Восточное побережье нового материка

– Да не жмись ты к берегу, и ход сбавь, Шумахер! – Иваныч пыхтел трубкой, развалившись на рюкзаках в мотоботе и, наверное в тысячный раз, уязвил Виктора, молодого парнишку, что был капитаном дежурного мотобота на Железке.

Уже сутки пилим на мотоботе вдоль берега… навстречу с группой разведки, набились как селедка в банку, тесновато. Жарко, даже наличие брезентового тента на деревянном каркасе не спасает. Кажется, скалистый, обрывистый берег вдоль которого мы идем, раскалится и того гляди вода закипит. Так что конкретно это замечание Иваныча было весьма по делу. Я тоже полулежа пристроился на носу и дремал, иногда поглядывая на Юру, который уже час как постоянно «сидит» на эфире и ждет сообщения, что нас видно.

Действительно, как только мотобот удалился от берега еще на пятьсот метров, стало не так жарко, но все равно, было лень шевелиться и, я лишь показал Виктору, сидящему у румпеля, большой палец в знак благодарности.

– Да скаут один, двадцать второй в канале! Слышу тебя! – громко сказал вдруг Юра, – Куда? Понял, подходим. Давай Витя, вон к тем черным камням!

Виктор облегченно выдохнул и, прибавив ход, повел мотобот к виднеющимся примерно в километре нескольким гранитным валунам на берегу. Все в группе тоже оживились, завозились… двухдневный переход оказался мучительным, в такой-то тесноте. Вчера я сжалился и дал добро на ужин на берегу и двухчасовой отдых. Сам лежал в исподнем, вытянувшись на камушках, еще бы в воду сползти, но не те воды, акул видели неоднократно в районе Железки.

Мотобот, миновав торчащие из воды гранитные камни, пристал боком к обрывистому берегу, сверху подали лестницу из березовых жердей, скрепленных веревкой. Первым на крутой берег взобрался Юра, где поздоровался с командиром группы разведки капитаном Даниловым и с Димой, старшим из сталкеров, потом они все вместе отошли от края. Спустя пару минут Юра вернулся и, присев на корточки на четырех метровой высоте, сказал:

– Николаич, тут у ребят трехсотый, надо срочно его вывозить, на одних перевязках не выживет.

– Где он?

– Тут в лагере.

Я отвязал от борта смотанный фал и бросил конец Юре.

– Держи! Снарягу сначала поднимем.

Затащив наверх снаряжение и оружие, все, кроме Виктора поднялись на берег. До временного лагеря разведчиков было всего пятьдесят метров. Продравшись первым через кустарник по еле заметной тропе к вытоптанной поляне, я осмотрелся – три легких навеса, кострище и носилки из жердей и брезента под одним из навесов. Скинул рюкзак, АКМС и разгрузку на землю и подошел к раненному, совсем молодому парню, и лицо вроде знакомое… Он редко дышал, был бледен, грудь перевязана, а справа повязка запеклась бурым.

– Пуля в разгрузку угодила, – прокомментировал подошедший Данилов, – пробила магазин и по касательной по ребрам… два сломано точно, гематома обширная. Так-то он в сознании был, а вчера, на переходе сюда, хуже стало. Похоже, началось воспаление какое-то.

– Или заражение… – ответил я, развернулся и аж прикрикнул, – Юра! Срочно, радио на базу, пусть Макс хватает нашего эскулапа, берут катер «Монаха», топлива в него с запасом и пилят к Железке.