Бренна земная плоть. В аду нет выбора. Голова коммивояжера

— Да, человек, которого Мара видела во дворе вместе с Дженет, мог быть Освальдом. Я спрашивал Мару недавно, и она согласилась со мной. Тогда она, вполне естественно, сочла, что это Роберт. Но тот человек был заслонен фигурой Дженет, Мара видела его только при вспышке молнии, да к тому же Роберт и Освальд примерно одинакового телосложения и похожи друг на друга лицом. Это объясняется также, каким образом будущий отец, ожидавший врача, мог видеть Роберта, четверть часа спустя шедшего по тропинке к Плэш Медоу.

— Клянусь Богом, Стрэйнджуэйз, ты прав! — воскликнул Блаунт. — Она запирает Освальда в маслобойне и просит подождать там возвращения Роберта. Но потом теряет самообладание и хочет обезопасить себя. Роберта все нет. Тогда она, скорее всего, бросается в комнату Лайонела, будит его и рассказывает, в чем дело. Лайонел встает и идет в маслобойню один. Возможно, он знает о деле Освальда и Мары, а может быть, и нет. Но Освальд вытаскивает бритву, Лайонел обезоруживает его и перерезает ему горло. Да, все сходится. Понятно теперь, почему Роберт мог писать свои стихи. Он не знал, что произошло в Плэш Медоу, пока его не было. Лайонела защищала Дженет. Именно она убедила Роберта спрятать Финни Блэка, да и другие ее действия теперь понятны. Видимо, Роберт все это время думал, будто Освальда убила она, что объясняет его поведение, так как поэта не волнует судьба Дженет, в отличие от судеб Лайонела и Ванессы.

— Ты тоже это заметил?

— Это написано у него на лице.

— Так что теперь делать?

— Ждать Лайонела. Если он не вернется, станем разыскивать.

— Значит, Лайонел, да, — сказал Найджел с чувством. — Ты не арестуешь его по обвинению в убийстве, я надеюсь.

— Имеющиеся улики пока не дают для этого основания. Должна быть еще его одежда с пятнами крови. Есть и другие загвоздки. Но я разберусь со всем этим, когда найдем его. Это наиболее вероятная версия преступления, Стрэйнджуэйз.

— О, это красивая версия, — устало ответил Найджел, — на бумаге…

Обед в Плэш Медоу этим вечером протекал в мрачной атмосфере. Даже Финни Блэк почувствовал это — он прислуживал за столом еле волоча ноги. Ванессе кусок — одного из тех цыплят — не лез в горло. После обеда, в гостиной, она вдруг подошла к отцу, который сидел заслонив глаза рукой, и уверенным материнским жестом нежно погладила по голове.

— Я спою тебе, — сказала она. — Бедный старый Саул. Давид будет петь для тебя. Жаль, что я не умею играть на арфе.

Она села за пианино и, громко аккомпанируя себе, что странным образом сочеталось с ее чистым, ровным голосом, спела «Королеву Марию» и «Лорда Рэндела», потом «Ты никогда не вернешься?». Дженет сидела с каменным лицом. По щекам Роберта текли слезы.

— Это было замечательно, моя радость, — сказал он, когда она умолкла. — Их очень любила твоя… Спасибо, ты спела мои любимые песни.

— Я знала, что ты так скажешь, — прошептала она ему на ухо, поцеловав и пожелав спокойной ночи.

Дженет пришлось подавлять свои чувства, она сидела сжавшись и казалась посторонней в комнате. Миссис Ситон подставила Ванессе щеку для поцелуя, потом, через секунду, не глядя протянула руку, но дверь за девушкой уже закрылась.

— Как долго все это будет продолжаться? — спросил Роберт.

— Дело очень серьезное, если речь идет о соучастии Лайонела в преступлении, или…

— Или что? — резко спросила Дженет.

— Должен вам сказать, что он подозревается непосредственно в убийстве.

— Но это смешно! — У Роберта было неуверенное, просительное выражение лица, как у глупого человека, который не расслышал шутку, вызвавшую всеобщий смех.

— Я думаю, что Лайонел скоро вернется, — ответил Найджел.

— Лайонел? Разве полиция ждет его возвращения? — Голос Дженет был хриплым и неприятным.

— Да.

Дженет Ситон судорожно выдохнула воздух и вышла из комнаты, звеня ключами.

— Я полагаю, что они не всерьез восприняли эту его выходку? — спросил Роберт.

— Мне больше нельзя здесь оставаться, — сказал Найджел. — Это будет нечестно по отношению к вам.

Взгляд Роберта Ситона стал таким напряженным, что выдержать его было трудно, казалось, пелена окончательно спала с глаз поэта.

— Вы знаете, кто убил моего брата? — спросил он.

— Да. Думаю, что теперь я уже знаю все.

— Не уходите. Побудьте еще немного, пока мы не переживем все это. Пожалуйста, дорогой мой!

Найджелу не пришлось долго ждать. В течение следующих суток тревога все нарастала. Никогда раньше и никогда впоследствии ни о чем он не вспоминал с такой болью и смятением.

За завтраком в утренних газетах можно было прочитать о близящемся аресте в Ферри Лэйси. Роберт быстро передал «Ньюс кроникл» Дженет, отчеркнув ногтем нужный абзац. Потом взглянул на Найджела, который тут же вышел из-за стола и пошел позвонить в гостиницу Хинтон Лэйси. Хозяин гостиницы послал кого-то из своих детей за Полом Уиллингемом.

— Тебя уже арестовали, Пол? — спросил Найджел.

— Похоже, что нет. Наверное, будут неприятности из-за Мары. Твой суперинтендант такое мне тут устроил за «укрывательство», как он выразился. Но я настаивал на своей, точнее, на ее версии.