Брешь

В коридоре горел свет, поэтому я осторожно спустилась в подвал и прислушалась. Хриплое дыхание, шарканье ног. Вспомнилось, как Генри рассказывал мне, что Малачи тренировался в любое время, когда не мог заснуть. Как можно тише я спустилась на несколько ступенек и заглянула через деревянные перила.

Под светом ламп его кожа блестела от пота, каждый мускул был чётко очерчен. Он снова тренировался. Каждое его движение было полностью контролируемым, и это заставило меня мгновенно позавидовать. Рука Малачи взметнулась вверх, сначала свободная, обманчиво плавная. Но когда он двинулся вперёд, то сжал её в кулак, которым ударил манекена в грудь, оставив глубокую вмятину в раме. Он повернулся на месте и трижды ударил манекен коленом, прежде чем толкнул его локтем в забытьё. Манекен упал на пол, согнутый пополам, с почти полностью оторванной головой. Малачи повернулся, чтобы уничтожить ещё один манекен, и я увидела, что выражение его лица было отстранённым, рассеянным. Как будто он действовал на автопилоте, как будто его тело было здесь, а разум находился в другом мире.

Всего неделю назад я бы присоединилась к нему. Я бы обняла его, и он был бы рад моему прикосновению. Даже эта опасная миссия казалась возможной, потому что мы были вместе, и никто и ничто не могло встать между нами. А теперь… так много всего преграждало мне путь к нему, и я понятия не имела, как обойти препятствия, и возможно ли это вообще. Глядя на него там, такого близкого и в то же время такого далекого, одиночество причинило боль, подобно открытой ране. Я прокралась обратно по лестнице наверх и уехала домой.

ГЛАВА 21

Утро понедельника выдалось серым и влажным, крупные капли дождя стекали по оконным стеклам и падали на клумбы, где уже начали пробиваться крошечные зелёные побеги. Сегодня был день повышения квалификации для учителей, поэтому Джим, Малачи и я проводили наши свободные часы, тренируясь и отслеживая наших друзей, стараясь не казаться жутко навязчивыми. У бейсболистов была долгая тренировка, и они направлялись на выездную игру в тот же день, поэтому у меня состоялся очень неловкий телефонный разговор с Йеном о том, чтобы он присматривался, нет ли где поблизости фургона. Ещё я попросила его предупредить товарищей по команде сделать то же самое. Он всё время пытался спросить меня, как я себя чувствую, но я всё время отвлекала его. Думаю, мы провели больше времени в неловких паузах, чем в реальной беседе.

За обедом мои Стражи затронули тему, о которой я старалась не думать в течение последних нескольких дней: сегодняшний визит к моей «матери». Это был лучший шанс выследить Мазикинов к их новому гнезду, который нам выпал за последнее время. Пока мы с Малачи будем встречаться с ней, Джим и Генри займутся патрулированием снаружи. Мы напишем им в конце, чтобы они смогли последовать за ней, когда она уйдёт. Насколько нам было известно, Мазикин знал только обо мне и Малачи, поэтому они не распознают других Стражей. Если всё пойдёт хорошо, мы, возможно, закончим это дело сегодня вечером. Парни, как обычно, выглядели мрачно решительными, но Малачи продолжал бросать на меня настороженные взгляды каждый раз, когда я упоминала свою мать. Зная, что он может волноваться, что я снова выкину нечто эмоциональное, я стиснула зубы и провела лишние полчаса в тренировочном зале, колотя по одному из проволочных и матерчатых манекенов, чтобы выплеснуть своё разочарование.

Когда мы с Малачи подъехали к зданию Департамента по делам детей, молодёжи и семьи, Джен Пирс уже ждала нас на крыльце, вся такая с взъерошенными и вьющимися волосами под сломанным зонтиком.

— Лила, — позвала она, когда мы приблизились. — Я хотела поговорить с тобой, прежде чем ты войдёшь внутрь.

Джен посмотрела на Малачи, который выглядел ещё более внушительно, чем обычно, потому что капюшон его чёрной куртки был низко надвинут на лицо. Она оценила его широко раскрытыми глазами, а затем пожала ему руку. Я представила его как своего друга, который будет переводить.

— Рита уже здесь, — сказала она. — Если быть точнее, то уже как два часа.

Малачи нахмурился. Джим и Генри уже дежурили по углам этого квартала, но, очевидно, мы появились на месте не столь рано, чтобы увидеть, как она приехала. Интересно, сколько сейчас Мазикинов наблюдает за нами? Из-за дождя невозможно было уловить их запах.

Джен провела нас внутрь, по длинному коридору с закрытыми дверями.

— Поскольку тебе семнадцать и ты уже почти взрослая, эта встреча будет проходить без присмотра, но ты позвонишь, если тебе понадобится помощь, хорошо? Ты изначально не была обязана встречаться с ней, так что можешь уйти в любое время, когда захочешь.

— Всё в порядке, Джен, — сказала я, засовывая трясущиеся руки в карманы куртки. — Ничего страшного в этом нет.