Брешь

Лейни сидела на диване, сияющая и ангельская, вся такая хрупкая в тёмно-зелёном шёлке. Она что-то бормотала Малачи, который стоял рядом с ней и смотрел на подлокотник дивана так, словно собирался убить его. Он поднял голову, когда я вошла, и наши взгляды встретились на должный миг, что я почувствовала укол ржавой кочерги в моей груди. Его поза слегка изменилась, пока мы таращились друг на друга, казалось, будто часть воздуха покинула его легкие, но он сохранил невозмутимое выражение лица. Я тоже боролась с чувствами, но это было трудно. Он всегда выглядел хорошо, но сегодня он выглядел потрясающе. Как молодой, с оливковой кожей Джеймс Бонд или что-то в этом роде. Я никогда не видела, чтобы кто-то так хорошо выглядел в простом чёрном костюме.

Затем из кухни вышел Йен с бутербродом в руке, который он с улыбкой показал миссис Мюррей. Она снисходительно кивнула в ответ; очевидно, ей было не чуждо навязчивое пристрастие Йена к еде.

Он сделал несколько шагов в гостиную, и остановился как вкопанный.

— Вау, — произнёс он одними губами, его зелёные глаза скользнули с моей макушки вниз к ногам. Он посмотрел на свой бутерброд так, словно понятия не имел, как тот попал к нему, с трудом сглотнул и положил его на край стола. — Привет, — сказал он, подходя ко мне и вытирая руки о смокинг. — Значит, Тиган не шутила насчёт этого платья.

Я ухмыльнулась, потому что, чёёёрт воозьми, это было приятно. Гораздо лучше, чем безупречный профессионализм Малачи, лёгкость, с которой он отвернулся от меня, чтобы поухаживать за своей великолепной парой. То, как такой сексапильный парень, как Йен, смотрел на меня так, словно я была какой-то богиней, немного уняло боль.

— Я рада, что ты одобряешь.

Я приняла его протянутую руку, и он притянул меня к себе. Я едва не наступила ему на ногу и напомнила себе быть осторожной. Думаю, ему ещё пока нужны пальцы на ногах.

— Одобряю — мягко сказано, — тихо вымолвил он. — Ты меня просто убиваешь. Можем ли мы притвориться, что нашего утреннего разговора не было?

Его лёгкая улыбка подсказала мне, что он шутит. По большей части.

Мои щёки запылали и, судя по тому, как его глаза скользнули по моему лицу, я поняла, что он ничего не упустил из виду.

— У меня есть идея, — сказал он, склонившись надо мной. Его губы коснулись моего уха. Краем глаза я заметила, что Малачи быстро повернул голову. — Используй меня, чтобы заставить его поревновать. Пожалуйста?

Я отстранилась, глядя в его красивое лицо.

— Даже если бы это было возможно, я бы никогда так с тобой не поступила, — я протянула руку и коснулась его щеки. — Мы повеселимся сегодня, хорошо?

И будем надеяться, что все выберемся живыми.

Он обнял меня за талию, и тепло, которое я видела сегодня утром, вернулось в его черты лица.

— Я хочу, чтобы ты кое-что знала, Лила. Рано или поздно Малачи вернётся туда, откуда пришёл, но я буду здесь. А я умею быть терпеливым, — он склонил голову над моей, пристально глядя мне в глаза, пока я не моргнула. Затем он усмехнулся, и огонь в его глазах исчез, или, возможно, скрылся. — Мне просто нужно было это сказать. Но на сегодняшний вечер, чистое невинное развлечение, начинаем сию минуту, — он поцеловал меня в висок. — Ты прекрасно выглядишь.

Вспышка перепугала меня и, подняв глаза, я увидела, как Диана вытирает слезу с лица и снова нацеливает на нас камеру. Я улыбнулась, когда Йен небрежно обнял меня, всё ещё немного ошеломлённая тем, как он мог быстро переключать свои эмоции. Он включил своё лёгкое обаяние, и Диана сделала ещё несколько снимков, делая небольшие паузы, чтобы вытереть слезящиеся глаза. Было совершенно неловко, но в удивительном смысле. Она была здесь. Я много значила для неё, и все это знали. Перед тем как отправиться на ночную смену в тюрьму, она крепко обняла меня.

— Ты заслуживаешь это счастье, детка, — тихо сказала она, прежде чем отпустила меня.

Я крепко зажмурилась и заставила себя не плакать. На какое-то мгновение, несмотря на всё происходящее, я была счастлива, заключенная в объятия своей приёмной мамы и не испытывая никакого желания отстраниться.

После того как Диана ушла на работу, миссис Мюррей сделала несколько общих снимков всех нас вместе, меня и людей, которые стали моими друзьями, людей, как я думала, были двуличными, как фото, но которые оказались намного большим, когда я действительно узнала их. Ирония судьбы была немного болезненной — я не понимала этого, когда была жива и у меня была своя жизнь. Только теперь, когда у меня не было никаких прав на всё это, я могла ясно видеть всю эту возможность.

Боже, я так сильно хотела, чтобы Надя была здесь. Я хотела, чтобы она увидела это и поняла, что она была права, хотела поблагодарить её за то, что она прорыла крошечный туннель через мили защитных стен, которые я соорудила вокруг себя, туннель достаточный, чтобы впустить свет.

— Я знаю, ты скучаешь по ней, — сказала Тиган. Я обернулась и увидела, что она стоит рядом со мной. Она грустно улыбнулась мне. — Я тоже.