Брешь

— Прекрасно, сейчас у нас 17 мая 2005 года, — промолвил он. — Пилгриму осталось три часа до приведения своего оружия в полную готовность. Этим он и занимается. Ему известно, что «Тангенс» идет по следу и уже близко, поскольку в последние недели вы захватили нескольких его людей. Но о том, что вы вот-вот нагрянете, он не знает, иначе во избежание излишнего риска смылся бы отсюда пораньше. Но если так, получается, что он в это время не пользовался «Шепотом», потому что в противном случае объект бы предупредил его. И в общем-то можно представить себе, почему это могло быть так. Я хочу сказать: он вложил в это место десять лет упорного труда, работа уже близится к полному завершению, и он, возможно, полагает, будто и без «Шепота» прекрасно знает, что ему осталось сделать.

— Так… — протянула Пэйдж.

— Итак, он там, наверху, работает на девятом этаже. «Шепот» находится в сейфе на седьмом. Если он за две минуты получает известие о том, что люди из «Тангенса» уже на улице возле дома, каковы его действия?

— Видимо, он закрывает двери девятого этажа, засовывает детекторные прокладки во все щели и покидает здание.

— Итак, на это у него времени хватает, — отметил Трэвис. — Однако по пути вниз он не задерживается всего на несколько секунд на седьмом этаже, чтобы прихватить с собой «Шепот». Предмет, значащий для него больше, чем собственные органы чувств. Не странно ли?

— Да, конечно, мы тоже обратили внимание на эту нестыковку, — ответила Пэйдж. — Поэтому мы не думаем, что в момент получения предупреждения Пилгрим находился на девятом этаже. Скорее всего, он был на первом, куда мог спуститься по множеству различных причин. Там находится кухня, а также единственный работающий санузел.

— Если так, поверить во все случившееся еще труднее, — промолвил Трэвис.

Впервые за все время разговора во взгляде Пэйдж появилась растерянность. Она промолчала, ожидая от него продолжения.

— Он внизу, на первом этаже. Ему звонят. Черт возьми, «Тангенс» уже совсем рядом. Он рискует нарваться на противника, даже если выскочит из дверей прямо сейчас. У него просто нет времени на то, чтобы сбегать на седьмой этаж за «Шепотом». И он принимает самое трудное для себя решение: оставляет «Шепот» и бежит.

— Правильно.

— Но как в таком случае вышло, что двери девятого этажа закрыты и блокированы датчиками давления?

Пэйдж пожала плечами:

— Он мог сделать это перед тем, как спустился вниз. Не исключено, что это являлось стандартной процедурой: все закрывать и опечатывать при каждом перерыве в работе, открывать и распечатывать при ее возобновлении. Уж ему-то было известно, как отключить датчики давления, когда нужно вернуться. Уверена, мы сами могли бы это выяснить, пусть и не с первой попытки. Проблема лишь в том, что ошибиться с первого раза означало бы обратить город в пар.

— Нет, это объяснение не годится, — возражает Трэвис. — Вы вот о чем подумайте: получается, Пилгрим проделывает все это с дверями ради того, чтобы на минутку спуститься вниз? Позади десять лет работы. Работы, в результате которой он должен заполучить весь мир или что там ему нужно. И поработать-то осталось всего три часа. Наверняка последние несколько дней он ничем, кроме этой работы, и не занимался. Скорее всего, даже не спал. Готов поспорить, на кухне внизу все чашки были со следами кофе. И не только кофе.

Судя по виду, эта догадка произвела на нее впечатление.

— Амфетамины, да? — спросил он. — Не метамфетамин. Наверное, что-то, отпускающееся по рецепту.

Пэйдж кивнула.

— Декседрин. Хорошая догадка.

— Я бы не сказал. Ничего особенного. Я три года занимался преступной деятельностью, не так долго, как многие, но все равно достаточно долго. Достаточно, чтобы почувствовать, как все это давит, непрерывно повторяясь снова и снова. И это касается их всех.

— Всех — это кого?

— Людей, занятых вовсе не тем, чем положено, и знающих, что, если их за этим накроют, им мало не покажется. Людей, находящихся не в том положении, чтобы валять дурака. И уж если они, как Пилгрим, вплотную приблизились к тому моменту, ради которого так долго все это терпели, сомнительно, чтобы кому-то из них вдруг приспичило сгонять на пять минут вниз, чтобы сделать сэндвич. Да он с его возможностями просто послал бы кого-нибудь вниз за провизией, чтобы не отрываться лишний раз от работы. Что такого могло понадобиться ему внизу, чтобы ради этого пришлось закрывать дверь, раскладывать и подключать детекторы, с тем чтобы в ближайшее время проделать обратную процедуру? И это за три часа до полного завершения работы?

По глазам Пэйдж он понял, что с этой позиции ни она, ни кто-либо из «Тангенса» события того дня не рассматривали. Возможно, просто потому, что никто из них даже не пытался поставить себя на место Пилгрима. Они, в отличие от Трэвиса, никогда не оказывались в столь критическом, отчаянном положении.

— Но подложки в дверях установлены были, это факт, — промолвила Пэйдж. — Объясните, к чему вы клоните.