Брешь

Трэвис присмотрелся к тому, с каким выражением он произносил эти слова. Сознательным блефом тут и не пахло: этот человек верил в то, что только что сказал. Верил, что «Шепот» служит его интересам и никак иначе.

— К тому же кто ты сам такой, чтобы говорить об игрушках? — продолжил Пилгрим. Похоже, он ожидал, что Трэвис поймет подтекст этой фразы, но потом, увидев выражение его лица, улыбнулся: — Ах да, конечно. Ты ведь не помнишь нашу встречу, верно?

Трэвис промолчал: если то была шутка, он ее не понял. Да не больно-то к этому и стремился.

— Ладно, — махнул рукой Пилгрим. — Предполагалось, что ты будешь здесь, так что все идет, как задумано. Все путем…

У Пилгрима зазвонил телефон. Он ответил. В царившей тишине Трэвис расслышал слова, звучавшие в трубке.

— Все, что нам нужно, находится за бронированными дверями. Замыкающие компьютеры разбиты. Мы не можем ввести отпирающие коды.

— Знаю, — отозвался Пилгрим.

— Чтобы вскрыть эти здоровенные двери и попасть в главную лабораторию, их придется сверлить, на что уйдет около часа.

— Час пятнадцать минут, — уверенно заявил Пилгрим, спокойно переведя взгляд на ящик с «Шепотом» на столе. — Пусть займутся этим немедленно. А как обстоит дело с системой защиты: восстановили?

— Техники над этим работают, но тут немало проблем. Многое пострадало от взрыва, включая важные детали, и им приходится доводить все до ума вручную. Думаю, за полчаса управятся, плюс-минус несколько минут.

— Все путем, — повторил он, кивнув двоим бойцам, приказал им сторожить пленников и вышел из комнаты, даже не оглянувшись на тела убитых.

Двое других охранников последовали за ним. Один здоровенный, сложенный как вышибала детина в шесть футов три дюйма ростом и, наверное, в три сотни фунтов весом прихватил с собой «Шепот».

Пэйдж молчала. Дыхание ее было прерывистым и тяжелым, но плакать она перестала.

Прошла всего минута с момента ухода Пилгрима: тела убитых еще продолжали кровоточить. Взгляд Трэвиса упал на валявшийся возле ножки стола рюкзак Пэйдж: кто-то просто отшвырнул его, не озаботившись тем, чтобы открыть. Стало быть, «Удвоитель» по-прежнему находился там. Так же, как и «Медик». Правда, это уже не имело значения. Валявшимся у стены покойникам объект помочь не мог.

Однако, глядя на рюкзак, Трэвис понял, как сможет действовать, если представится случай.

Искоса, стараясь не привлечь к себе внимания, он присмотрелся к двум охранникам. Они были слишком самоуверенны и не воспринимали свою задачу всерьез. И то сказать, под их надзором находилось десять связанных, согнанных в плотную группу посреди открытого пространства беспомощных пленников. О том, что кто-то из этих пленников может предпринять какую-нибудь безумную выходку, караульные даже не задумывались.

Да и что они могли предпринять с туго стянутыми запястьями? Причем не ремнями или веревками; это была металлическая проволока, алюминиевая или стальная. О том, чтобы разорвать ее, нечего было и думать.

Но она могла резать кожу.

Трэвису требовалось, чтобы оба охранника не смотрели в его сторону. Один так и делал: стоял у открытой двери и таращился в коридор. Возможно, его мутило от запаха крови. Второй расхаживал по помещению, взгляд его скользил повсюду, не задерживаясь ни на чем в отдельности. Не задерживаясь настолько, чтобы Трэвису хватило времени осуществить задуманное.

Прошла еще минута. Не имея возможности действовать, Трэвис размышлял об услышанном от Пилгрима.

«Предполагалось, что ты будешь здесь…»

«Шепот» хотел, чтобы он попал сюда. Хотел с самого начала, да так все и устроил. А что еще сказал этот малый? Что мы с ним встречались… Ну что ж, принимая во внимание возникающий после общения с «Шепотом» эффект амнезии, это вполне правдоподобно. Встреча могла состояться когда угодно. В любой, выбранный наугад день в Фэрбенксе. Или в тюрьме.

Так или иначе, Трэвис в каком-то смысле являлся частью замысла «Шепота». И Пилгрим знал об этом, потому и оставил его в числе живых. Другой вопрос, зачем ему понадобилось оставлять кого-то в живых? Впрочем, возможно, на самом деле этого не знает и Пилгрим, действовавший в очередной раз по указке «Шепота».

Но если Трэвис важен для осуществления плана, этим можно воспользоваться против охранников.

Между тем расхаживавший караульный пропал из виду. Осторожно повернув голову, Трэвис увидел, что тот застрял у доски, занимавшей большую часть стены возле двери. Она была покрыта надписями, несомненно, по большей части, если не полностью, касавшимися объектов из Бреши. Эта писанина явно увлекла парня: надо думать, он служил у Пилгрима не один год, был наслышан про «Пограничный город» и Брешь и с нетерпением ждал сегодняшнего дня. Ну что ж, дождался: хотя не исключено, что через минуту все это закончится для него плохо.

Трэвис неслышно набрал, сколько мог, воздуху. Крепко сжал зубы. И изо всех сил развел в стороны запястья.