Брестская крепость

Старший сержант С.М. Кувалин, попав в плен, занимался уборкой трупов в крепости: «Мы собирали и хоронили павших советских бойцов без разбора и регистрации в первой ближайшей воронке. Трупы разложились, дышать было тяжело. Немецких солдат клали в груды, вынимали все документы, жетон отдавали офицеру, который стоял в стороне с флаконом одеколона в руках. Больше всего немецких солдат было убито у моста через канал и вокруг гарнизонного клуба… Числа 14–15 июля мимо нас с песнями прошел отряд немецких солдат, человек 50. Когда они поравнялись с воротами, в середине их строя неожиданно раздался взрыв, и все заволокло дымом. Оказывается, это один наш боец еще сидел в разрушенной башне над воротами. Он сбросил связку гранат на немцев, убив человек 10 и многих тяжело ранив, а затем прыгнул с башни вниз и разбился насмерть».

В Восточном форту вела партизанскую войну «кочующая» группа майора П.М. Гаврилова из двадцати человек. Днем они уходили в подземелья, а по ночам поднимались наверх и открывали огонь по противнику, как только он оказывался в зоне досягаемости. «Обнаружить нашу боевую группу было довольно трудно, — вспоминал П.М. Гаврилов, — так как все время то тут, то там раздавались пулеметные очереди, треск винтовочных выстрелов уцелевших защитников крепости. Крепость жила, крепость не сдавалась. Однако нам приходилось очень худо: иссякли и без того скудные запасы продовольствия. Мы ограничили себя 100 граммами сухарей в день. Так прошло десять дней. Мы не теряли надежды прорваться на северо-восток от Бреста к Беловежской Пуще. Но 12 июля стычка с забредшими в наше расположение вражескими пулеметчиками выдала нас. Гитлеровцы немедленно подняли тревогу, обложили форт, пошли в атаку. В этом неравном бою погибло девять наших товарищей». Когда от группы в живых осталось трое, они покинули форт. Майор Гаврилов укрылся в капонире за внешним валом между Северными и Северо-Западными воротами, где, питаясь комбикормом из близлежащей конюшни, провел десять суток в ожидании, что немцы снимут блокаду крепости. На 32-й день войны майор дал свой последний бой и, тяжелораненый, оказался в плену. Старший ординатор окружного госпиталя Ю.В. Петров попал в плен в районе Кобрина и через несколько дней оказался в должности начальника хирургического отделения лагерного лазарета: «Гаврилова доставили на носилках. От длительного голодания и ранений он настолько ослаб, что с трудом мог повернуться на бок. Я даже сейчас не могу себе представить, как нам удалось спасти его. Лицо этого человек заросло бородой, кожа покрылась грязью и копотью. Он был весь изранен, окровавленные тряпки, обрывки белья присохли к ранам, весь его внешний вид производил ужасное впечатление. И ко всему у него была еще тяжелая дистрофия. О стойкости духа майора Гаврилова и о его боевых подвигах нам рассказывали немецкие офицеры».

И после 20-х чисел июля в крепости продолжали сражаться советские воины. Последние дни борьбы овеяны легендами. К этим дням относятся надписи, оставленные защитниками крепости на ее стенах: «Умрем, но из крепости не уйдем», «Я умираю, но не сдаюсь. Прощай, Родина. 20.VII.41 г.».

Майор П.М. Гаврилов (1900–1979), командир 44-го 'стрелкового полка.

Генерал Вальтер фон Унру, назначенный комендантом Бреста 30 июля, принимая дела, вынужден был от-метать и доставшиеся в наследство проблемы с крепостью, и необходимость проводить новую зачистку: «В общем-то, это — пустынные груды развалин, дымившиеся и зловонные, где все еще велся ружейно-пулеметный огонь от оставшихся советских солдат».

Местные жители рассказывали, что до первых чисел августа из крепости слышалась стрельба, и немцы привозили оттуда в город своих раненых офицеров и солдат.