Брестская крепость

Многих, в том числе и ветеранов войны, смущал казавшийся излишним монументализм мемориала. Однако эти сомнения вступали в противоречие с «государственными» идеологическими соображениями. Комплекс, как и в других городах-героях, был задуман как памятник всесоюзного масштаба, возвеличивавший подвиг защитников крепости и одновременно являвшийся символом непобедимости социалистического строя. Как вспоминал А. Кибальников: «Нужна была крупная форма». Можно по-разному оценивать художественные достоинства воплощенных архитекторами и скульпторами решений, это дело вкуса (некоторым главный монумент «ликом» напоминает памятник Маяковскому в Москве работы того же скульптора). В любом случае заслуживает благодарности проявленное ими предельно бережное отношение к сооружениям Брестской крепости. Другой вопрос, что мемориальный комплекс не был достроен до конца. Выполнив монументальные работы, до очень нужных и интересных вещей так и не дошли.

Лидер палестинского движения Ясир Арафат у Вечного огня, 1971 г.

По проекту второй очереди намечалось включить в мемориальную зону всю территорию Цитадели, а также восточную половину Кобринского укрепления, где предусматривались создание мемориального парка и восстановление Восточного форта. Предполагалось реконструировать южную часть кольцевой казармы от Холмских до Тереспольских ворот, сохранив ее внешний вид со следами разрушений 1941 г. На двух этажах казармы должен был разместиться музей на 29 экспозиционных залов, с библиотекой, фондохранилищем и двумя кинозалами, а в существующем здании музея — картинная галерея для произведений художников и скульпторов на военно-патриотические темы. В юго-восточной части казармы в кольцевой полубашне намечалось создать диораму обороны крепости.

В одном из реконструированных отсеков предполагалось оборудовать стереоскопическое изображение, в казематах второго этажа расположить диорамы отдельных моментов боев. Планировались большие восстановительные и реставрационные работы на всей территории крепости. Всему этому не суждено было осуществиться.

Сергей Сергеевич Смирнов, завершив титанический труд по поиску и реабилитации защитников крепости, занялся судьбой 2-й ударной армии и почти сразу натолкнулся на стену. Полегшие без славы, без чести и без имени командиры и красноармейцы 2-й ударной официально были заклеймены каиновой печатью с самых высоких трибун. Правда о Мясном Боре была страшна, эту трагедию невозможно было списать на внезапность нападения со стороны Германии, и вообще писательские расследования заводили слишком далеко. Можно было вспомнить и о 95 тысячах бойцов, брошенных собственным командованием в городе-герое Севастополе, о сотнях тысяч оставшихся в котле защитниках Киева, а следом пришлось бы переписывать и всю историю Отечественной войны. Поэтому пример Брестской крепости остался уникальным. Писателю объяснили, что «незачем пропагандировать армию, запятнанную именем изменника Власова». Вдруг пошли разговоры, что герои Смирнова — вымышленные. Появились письма «трудящихся» о неблаговидном поведении в плену некоторых участников обороны крепости. Следователи Комитета партийного контроля при ЦК КПСС затевали расследования, принуждали ветеранов давать показания друг на друга или отказаться от собственных слов.

«Считаю своим партийным долгом сообщить, — с возмущением писал Председателю КПК А.Я. Пельше подполковник А.Г. Агоранян, — что методы допроса несовместимы с партийным принципом, и если бы я проявил неустойчивость или беспринципность, вопрос честного коммуниста обернулся бы трагедией для него на всю жизнь». Это не 1937 год, а 1974-й…