Брестская крепость

Из гаража прибежал шофёр и доложил, что туда попал снаряд и взрывом помяло машину Тупицына. Грузовики, по его словам, были вполне исправны и заправлены бензином. Вслед за ним появился посланный к военным и сообщил, что в штабе никого нет, – все офицеры уехали в город на командный пункт.

К этому времени в полуподвальном помещении собралось уже больше семидесяти коммунистов. Здесь были почти все члены бюро обкома и горкома, и Тупицын решил провести короткое заседание бюро с партийным активом.

Обстановка была неясной. Обстрел города заметно усилился. Кто-то сказал, что уже слышал пулемётную стрельбу на южной окраине города, за Мухавцом. Все понимали, что дорога каждая минута и нельзя терять время. Бюро заседало едва ли четверть часа и приняло короткие деловые решения. Красовскому с группой людей поручили принять меры для эвакуации городских учреждений и населения, другому члену бюро – подготовить к уничтожению секретные документы, третьему – обеспечить вооружение коммунистов. Решено было, что все участники заседания немедленно разойдутся по городу разведать обстановку и через час бюро соберётся снова. Здание обкома быстро опустело.

Город был окутан дымом и на улицах часто гремели взрывы. Многие дома уже были разрушены, жарко горел винный завод, расстилая над городом чёрное облако. В воздухе не стихал рокот моторов – германские бомбардировщики кружили над Брестом.

По улицам в разных направлениях бежали люди, то полуодетые, как их застала война, то снарядившиеся совсем по-дорожному – с узлами и чемоданами в руках. Одни только искали спасения от обстрела и бомбёжки; другие торопились уйти на восток до того, как на улицах появятся немцы; третьи, охваченные паникой и страхом, кидались, сами не зная куда и зачем. Большинство бежало к южной окраине города, стараясь выбраться на Московскую улицу, где начиналось шоссе, ведущее на восток, на Кобрин. В ту же сторону, отчаянно, надрывно сигналя, проносились редкие грузовики, в кузовах которых сгрудились бледные, испуганно оглядывающиеся женщины и дети.

Порой над головами бегущих слышался короткий низкий вой падающего снаряда, чёрное облако мгновенно вырастало посреди улицы, и оглушительно резкий удар взрыва сливался со звоном стёкол, выбитых из соседних домов. Толпа с воплями бросалась врассыпную, а на мостовой оставались лежать неподвижные тела, корчились и кричали изувеченные люди, которых некому было подбирать…

Около девяти часов коммунисты снова собрались в обкоме. Красовскому и его группе удалось сделать немногое – в городе, внезапно застигнутом войной, царили хаос и паника, и организованная эвакуация под огнём врага была уже невозможной. Лишь в некоторых городских учреждениях успели сжечь документы и отправить машинами на восток женщин и детей. Не приходилось и думать о том, чтобы вывезти имущество каких-либо предприятий.

Вернувшиеся из города один за другим докладывали, что видели и узнали. По всем признакам положение было угрожающим, и немецкие автоматчики могли в ближайшее время появиться на центральных улицах Бреста. Коротко обсудив обстановку, бюро приняло предложение Тупицына покинуть город и двигаться через восточные окраины в район Жабинки, где установить связь с военными.

Тут же сожгли документы обкома, коммунистам раздали оружие, и вся группа во главе с Тупицыным тронулась в путь по улицам, ведущим на восток, в сторону станции Брест-5.

Справа и слева слышалась близкая трескотня пулемётов и автоматов, а здесь, на улицах, по которым они шли, часто рвались снаряды. Немцы уже заняли северную и южную окраины Бреста и теперь старались огнём закупорить единственный оставшийся свободным выход из города – на восток. Время от времени кто-то стрелял из окон верхних этажей и чердаков – пятая колонна врага действовала в Бресте. Появились первые раненые, приходилось всё время перебегать с одной стороны улицы на другую, огневые налёты всё учащались и усиливались. Люди уже не шли, а бежали, торопясь выйти из зоны обстрела.

По пути к отряду Тупицына присоединялись новые группы беженцев, примыкали отдельные бойцы и командиры, отбившиеся от своих частей. Когда они вышли за город и остановились в безопасности на опушке небольшого леска, вокруг секретаря обкома собралось уже около двухсот человек.

Над городом висела чёрная туча, сквозь которую здесь и там пробивались к небу яркие языки пламени. Взрывы снарядов гремели реже, перестрелка, казалось, затихла, и только оттуда, где находился вокзал, доносился торопливый и злобный перестук пулемётов.

Тяжело и больно было видеть в дыму и огне этот город, за два года ставший родным и близким. Тупицын представил себе немцев на улицах Бреста, и глухая тоска сдавила сердце. Он поглядел на лица людей, окружавших его, и увидел ту же тоску и боль. И ему захотелось хоть чем-нибудь подбодрить своих спутников.

– Ничего, друзья! – твёрдо сказал он. – Им в Бресте не хозяйничать. Мы ещё сюда вернёмся. А пока что не будем терять времени.