Брестский мир. Ловушка Ленина для кайзеровской Германии

События, непосредственно приведшие к путчу генерала Корнилова, достаточно подробно освещены в литературе. Какую бы провокационную роль и по чьему наущению не сыграл в этих событиях Владимир Львов (бывший обер-прокурор Синода в первом Временном правительстве), взявший на себя функции посредника в переговорах между премьером и Верховным, реакция Керенского была логичной. Он получил от Корнилова предложение в течение суток подать в отставку и прибыть вместе с Савинковым в Ставку, иначе он, Корнилов, не ручается за безопасность обоих. Керенский хорошо запомнил приезд Корнилова в Петроград 10 августа, когда туркменская охрана Верховного держала Зимний дворец под прицелом своих пулемётов. В такой ситуации министр-председатель не просто имел полное право, но и обязан был отдать приказ об отрешении Верховного главнокомандующего от должности.

Правда, Керенский не имел полномочий на издание такого приказа от своего имени. Это могло сделать только Временное правительство, но оно не принимало такого решения. Все министры, созванные Керенским в ночь на 27 августа на экстренное заседание кабинета, объявили о своей отставке, предоставив премьеру и Верховному улаживать конфликт лично между собой. Объявление о создании власти в виде «директории» из пяти министров во главе с Керенским последовало только 31 августа. Все эти дни Керенский действовал как фактический диктатор, не будучи связан никакими коллегиальными решениями.

Итак, не имея решения правительства о снятии Корнилова, Керенский «всего лишь» предложил Корнилову выехать в Петроград, сдав дела своему начальнику штаба. Но на этот случай в Ставке уже было решено действовать открыто. Лукомский ответил премьеру, что не может принять должность от Корнилова и что «ради спасения России вам необходимо идти с генералом Корниловым, а не смещать его». Сам Корнилов вечером 27 августа отдал приказ, в котором обвинил Керенского в «сплошной лжи» и «великой провокации» в том, как Керенский изложил переговоры с Корниловым о переформировании правительства. Основная часть приказа Корнилова представляла собой политическое воззвание:

«Русские люди! Великая Родина наша умирает. Близок час её кончины.

Вынужденный выступить открыто, я, генерал Корнилов, заявляю, что Временное правительство, под давлением большевистского большинства Советов, действует в полном согласии с планами германского генерального штаба и, одновременно с предстоящей высадкой вражеских сил на рижском побережье, убивает армию и потрясает страну внутри…

Я, генерал Корнилов, сын казака-крестьянина, заявляю всем и каждому, что мне лично ничего не надо, кроме сохранения Великой России, и клянусь довести народ путём победы над врагом до Учредительного собрания, на котором он сам решит свои судьбы и выберет уклад новой государственной жизни…»

Это был, в сущности, манифест об объявлении Гражданской войны всем левым силам и поддерживавшим их народным массам, а не одним лишь большевикам.

В этом воззвании, конечно, прежде всего поражает степень его политической профанации. Всем было известно, что в Советах того времени большевики были незначительным меньшинством, а большинство принадлежало партиям меньшевиков и эсеров, чьи представители занимали больше половины мест в самом Временном правительстве. Утверждение, будто Временное правительство действует «в полном согласии с планами германского генерального штаба», было очевидной ложью и для самого автора воззвания, рассчитанной, конечно же, на дешёвый пропагандистский эффект, которого, однако, не воспоследовало.

Итак, открытое выступление правых, об опасности которого несколько предыдущих недель предупреждали левые силы, в том числе большевики, стало фактом. Из этого факта левые не преминули извлечь максимальную пользу для себя. Они развернули активную работу по «защите революции», разумеется, вместе с законным правительством. Здесь большевики действовали заодно с эсерами и меньшевиками. Любопытный факт: матросы Кронштадта, игравшие видную роль в событиях 3–5 июля и в Октябрьском перевороте, в эти дни конца августа тоже прибыли в Петроград — для… защиты «революционного правительства», то есть Керенского с коллегами! Строй балтийских матросов оцепил Зимний дворец — не для штурма, а для охраны сидевших в нём от «посягательств контрреволюции».