Бретонская колдунья. Лев пустыни

Только побывав на корме, Жаккетта ощутила полную, безмятежную радость оттого, что их больше не преследуют.

Когда все проблемы разрешились, рыжий невозмутимо сказал:

– Его зовут Плутарх.

Жаккетта постаралась зазубрить это имя, чтобы оно навсегда засело в памяти.

Не прошло и получаса, желание вспомнить о Плутархе испытала и Жанна. Она тоже позабыла это славное имя, потому что слыхом не слыхивала о его знаменитых «Жизнеописаниях».

И тоже мучалась.

* * *

– И все-таки, откуда Вы знакомы с Плутархом? – спросила Жанна.

«Бирюза» превратилась в одномачтовый парусник и не очень быстро, но все-таки двигалась в нужном направлении.

– А я вообще много что знаю! – с обычной самоуверенностью заявил рыжий. – Это к вопросу, почему бы мне не получить образование.

– Я уже давно поняла, что этот вопрос был бестактным… – смиренно сказала Жанна.

– А что касается Плутарха, который теперь часто будет упоминаться на нашем флагманском галеоне, – заметил моряк, – то, как ни странно, он и другие мужи языческой древности хорошо известен арабам. Лет сто назад магистр ордена иоаннитов, хитрый и мудрый арагонец Эредия собрал в восточных краях великолепную библиотеку рукописей на арабском, персидском, еврейском, греческом и других языках. Потом она хранилась в Авиньоне. По его приказу манускрипты переводили. Перевели с греческого и «Жизнеописания». Я читал и перевод, и греческий оригинал, работа была сделана весьма тщательно. Здесь, в Средиземноморье, вообще много интересного. Настолько все намешано, диву даешься. Кстати, а Кипр, куда Вы упорно рветесь, славится своими астрономами. И астрологами.

– А чем еще славен Кипр, куда я упорно рвусь? – язвительно спросила Жанна, которую заело, что рыжий пират с невозмутимым видом рассуждает о библиотеках и достоинствах переводов. Нашелся профессор!

– Кипр славиться сахаром, медными рудниками да и виноград на нем неплохой, – усмехнулся моряк, словно не заметивший издевки. – Ведь само название Кипр происходит от латинского слова «медь». Жить там можно. Правда его здорово пощипали мамлюки и мои друзья пираты, да и война Лузиньянов[97] с Генуей тоже подсократила число поселений. Виноградников много на Лимасольском плато и по южным и юго-западным склонам Троодоса. Землевладельцы живут неплохо, сервы отдают там треть урожая с поля, франкоматы платят монетой. Если люди посажены на барщину, то обязаны отработать сто четыре дня в году. Вас это интересует?

– Не совсем! – улыбнулась Жанна. – Про астрологов было бы куда интересней.

– И вы верите в эту чепуху? Главное, что мы узнали от них, что конец света будет в 1500 году от Рождества Христова. Значит, времени еще полно и волноваться не о чем. Давайте лучше поговорим о Вас. Как Вам понравилось пребывание в Триполи?

– Ужасно! – непроизвольно вырвалось у Жанны.

– Неужели так плохо? – поднял брови вверх рыжий. – А я думал, у Вас должна была появиться масса новых впечатлений. Не все же они неприятные! А у Вас, молчаливая гурия Нитка Жемчуга?

– Откуда ты знаешь, как меня зовут? – удивилась Жаккетта.

– Кто же не знает любимицу шейха, несравненную Хабль аль-Лулу? – хохотнул пират. – Мужчины не менее любопытны, чем женщины. А история о том, как достопочтенная госпожа Фатима купила себе пегого мула гуляет теперь по побережью от Искандарии до Танжера.

– Верблюд мне понравился, – честно сказал Жаккетта.

– Это радует! – заметил рыжий. – Я их признаться, тоже люблю.

«Подлизывается!» – решила неприступная Жаккетта.

– Там странные представления о красоте… – выдавила из себя Жанна.

Ей не понравилось, что рыжий переключился с вопросами на камеристку.

– Красота – штука относительная, – заметил рыжий. – Я догадываюсь, к кому относится Ваше замечание. Что поделать, старина Али привык к совсем иному типу женщин!

Жанна покраснела, но упрямо спросила:

– А Вы?

– А люблю красоту в разных проявлениях! – удовлетворил ее любопытство рыжий. – И в больших количествах!

Жанна и Жаккетта дружно фыркнули.

– Это Вы у мусульман научились? – поинтересовалась Жанна. – В их гаремах?

– Ну почему же сразу у мусульман! Есть много и народов, и религий, у которых стоило бы поучиться!

– Например?

– Например у древних эллинов, которых взяли в учителя гордые римляне. Они считали, что существует шесть разновидностей любви. Следовательно, одновременно можно любить шесть женщин без всяких обид с их стороны. Просто разными любовями.

– Правильно, – подхватила Жанна. – И паштет с пирогом можно любить одновременно. Но мы, женщины, слава Богу, не булочки и не перемены блюд! Не бывает шести разновидностей любви, любовь она одна!

– Вы думаете? – улыбнулся рыжий. – Тогда давайте считать. Любовь первая. Филиа эретике. Это дружба между влюбленными. Замечательное чувство. Любовь вторая. Эунойа. Отдавание. Когда девица выходит замуж с прицелом на кошелек будущего супруга, это, по-моему, чистейшей воды эунойа. Следовательно очень распространена. Любовь третья. Агапэ. Бескорыстное чувство. У девиц в портах она встречается крайне редко. Но бывает.

Жаккетта опять вспомнила Нант.