Бретонские легенды

– Ну будь ты мужчиной хоть раз в жизни! – убеждал портной, – да я говорю тебе, надо только руку протянуть – и ты схватишь счастье и богатство. И это будет действительно жизнь, а не какое-то там прозябание – всю жизнь то у одного в поле горбатиться, то у другого. Будь мужчиной, я тебе говорю, переплюнь всех, и будет у тебя награда!

Но Рене-то знал, о какой награде шла речь.

– Ладно, – сказал он, – дай мне подумать до завтра.

– Да послушай ты меня! – горячился портной (а уже пробило одиннадцать). – Напиши свое имя вот на этой бумажке, и в полночь мы будем уже в Дисплег.

И так стал убеждать Рене, друзья мои, что тот согласился и написал имя, которым его крестили, и пошли они вдвоем к кресту, который стоял в Дисплег.

Было темно, на луну то и дело набегали черные облака.

– Поторапливайся, – повторял портной, – по-моему, время уже подходит.

Они молча шагали рядом, иногда Рене оглядывался по сторонам: то куст пошевелится от ветра, то собственная тень побежит по придорожной насыпи, когда проглянет луна, и каждый раз вздрагивал от страха. Бедный парень весь взмок, хоть и дрожал от холода, будто его лихорадило.

Дорога была разбитая, то и дело попадались лунки с грязью, рытвины, через которые надо было перебираться. Много времени пришлось потерять, и, как ни торопился портной, в дороге их застигли вспышка молнии и раскаты грома.

– Ну вот, попали, – проворчал портной, грязно выругавшись, – ну ничего, все равно надо идти.

Рене не смел отказаться. Он побледнел – то ли от страха, то ли так показалось в свете молнии.

Вслед за громом настал черед дождя и ветра: дорога в один миг раскисла. Когда вспыхивала молния, было видно, как гнется лес под ветром, как течет вода по дороге, превратившейся в грязный ручей.

Фанш Торшенн все шел вперед и ругался на чем свет стоит.

– Ах ты, Господи, черт возьми! – бормотал он каждый раз, когда попадал ногой в яму. – Можно подумать, что сам Дьявол тут гуляет!

– Давай домой вернемся, – предложил Рене, который еле мог говорить сдавленным голосом.

– О чем это ты говоришь? Вернуться? Я тебе говорю, сейчас на улице только Дьявол гуляет и ни одного человека на дорогах нет. Мы лучше времени никогда не найдем. Никто о нас ничего не узнает и не расскажет. Давай, вперед! Мы уже пришли… Вон, смотри, там дуб и крест! Возьми бумагу и положи туда, где она не промокнет.

Дуб трещал, листья летали в воздухе и опускались на землю вокруг креста. Молния осветила дорогу. Рене, сам не зная что делает, затолкал бумагу между двух камней в подножии креста. И тут, будто кто-то специально ждал этого момента, жуткий раскат грома грянул над его головой. И крест, и дуб осветились синим светом, и оба – Фанш и Рене повалились на землю, прямо в грязь, как подкошенные.

Их привел в себя ливень.

– Ты где? – прокричал Фанш Торшенн.

В ответ раздался жуткий, пронзительный смех, перекрывший удар грома и шум ветра, от которого волосы встали дыбом.

– Рене! Рене! – закричал портной что было сил. Но услышал только, как кто-то бежит прочь по мокрой дороге, поднимая брызги, и бросился вслед за убегающим.

– Рене! Рене! – Портной нагнал приятеля, но ни тот, ни другой и слова не могли сказать. На подходе к Кервезену Рене обернулся, бледный, с ног до головы забрызганный грязью, с безумными глазами. Портной не узнал его голоса, когда тот спросил:

– Кто же там смеялся?

Фанш Торшенн пожал плечами и отправился домой спать.

* * *

На следующий день два поденщика из Кервезена застыли от удивления перед крестом в Дисплег. От дерева отломилась огромная ветка и, падая на крест, отбила правую руку Христа. Люди вокруг заговорили, что это Дьявол сражался с крестом в Дисплег и что вскоре начнут случаться удивительные вещи.

* * *

На следующий день, когда сестра пришла будить Рене на работу, она немало удивилась, увидев, что его праздничная одежда была разбросана вокруг кровати и заляпана грязью.

– Мама, а где это братец был вчера вечером?

Мать тоже пришла посмотреть.

– О Господи! – воскликнула она. – Наверняка подрался или упал где… Эй, Рене!

Рене не двигался. Мать, встревоженная, забралась на скамеечку около кровати и взяла сына за руку.

– Рене! Рене!– позвала она.

Тогда он вскочил как ужаленный и закричал не своим голосом:

– Дьявол! Остановите!

Мать удивилась и растерянно посмотрела на свою дочь:

– И что это с ним стряслось?

Рене тем временем снова повалился в кровать.

Теперь он смеялся и говорил:

– Проклятые деньги! Проклятые красные деньги!

– Ты видишь, он еще не все сны досмотрел. Пусть спит, – сказала мать.

Но ближе к полудню Рене проснулся и начал стонать. Тогда мать встревожилась и снова взяла его за руку.

– Где у тебя болит, сыночек?

– Отойди! Это проклятые деньги! Проклятые красные деньги! Они жгут мне сердце!

Мать решила, что он заболел: и его рука, и лицо были горячие.

– Сходи скорее, – сказала она дочери, – к старой Фантиг!

Старая Фантиг была бедной женщиной, но умела лечить разные болезни и раны полевыми и лесными травами. Она была не из тех колдунов-шарлатанов, которые только тумана напускают, а людям облегчения не приносят, а порой и вредят. Эта старушка верила только в Бога.