Бретонские легенды

И вдруг он оглянулся и посмотрел на заросли остролиста, потом поднял с земли камень и швырнул его в кусты. Как только камень долетел до зарослей, оттуда с щебетом и свистом вылетела стайка маленьких птиц. Тогда старик успокоился, снова вернулся к клетке и стал любоваться на оставленную там еду, которая, казалось, сама просила, чтобы ее попробовали. На этот раз Мерлик решился, вопреки своей осмотрительности, подойти к столь соблазнительному столу. Но уже приближаясь к клетке, старик решил еще раз проверить, нет ли поблизости людей. Он обошел поляну, внимательно огляделся по сторонам, но не нашел никаких следов человека. Он снова метнул камень в заросли остролиста, и оттуда выпорхнула стая птичек. И тогда старик, обрадовавшись, запел во весь голос, а голос у него был странный, удивительный:

Мерлик хитер, его ум остер.
Мерлика каждый знает.
Там, где пичуги без страха поют,
Людей никогда не бывает.

И спев песню, он вошел в клетку. Тут-то он и попался! Дверь мигом захлопнулась, и замок со скрежетом защелкнулся. Как ни старался, как ни тряс Мерлик железную дверь, как ни пытался ее сломать, но, несмотря на свою недюжинную силу и палату ума, не смог ни приоткрыть ее, ни сломать. Великий волшебник угодил в ловушку, как последний простак.

В тот же миг Ян ар Гергоад вышел из засады и начал трубить в рог, так что эхо отдавалось по всей стране. Тут же на поляну вышел слуга с лошадьми. Одна из них была снова запряжена в повозку, и вся процессия двинулась назад, в столицу. Молодой паж вскочил на коня и поскакал впереди клетки-ловушки, обрадованный тем, что его затея удалась.

Когда Мерлика привезли в город, люди застыли в удивлении, и тут же по всему Ренну пронесся слух с быстротой молнии: так, мол, и так, Мерлика, великого волшебника, поймал Ян ар Гергоад, самый смелый рыцарь во всем королевстве. Все горожане захотели поглядеть на чудо, и целая толпа сбежалась со всех сторон и быстро заполнила улицы. В этой толпе смешались люди разных сословий и разных занятий: знатные господа, богатые горожане, судьи, законники, торговцы и простой люд. И все они кричали что было сил и славили бесстрашного пажа за совершенный им подвиг.

И вдруг все смолкли, услышав голос, взволнованный и удрученный, но при этом пронзительный, как трубный зов. Этот голос поднимался ввысь, звучал над головами собравшихся, будто волна, обрушивающаяся на плоский песчаный берег. Мерлик, пришедший в отчаяние, признал свое поражение и пел от всего сердца, наполненного смертельной тоской:

Слышал я от бабки своей:
«Никого ты бояться не смей,
Кроме девушки одной молодой
Из местечка ар Гергоад, той,
Что прикинулась рыцарем смелым
И большим хитрецом стать сумела!»

Народ, собравшийся вокруг, удивился этой песне и думал, что Мерлик насмехается над молодым пажом и хочет унизить его. Но многие задумались: а вдруг да и кроется что-то за этой песней странного человека, которого везли перед ними в стальной клетке, как дикого зверя.

И чем больше приближался Ян ар Гергоад и следовавшая за ним клетка-повозка к центру города, где находился королевский дворец, тем гуще становилась толпа на улице. Юноши и девушки восторгались, хлопали в ладоши и дарили Яну красивые цветы и березовые ветви, будто перед ними был герой, вернувшийся с поля битвы, в которой он защищал свободу и законы всей страны.

Толпа стала такой плотной, что Ян вынужден был остановиться: улица была забита так, что проехать было невозможно. Пришлось вызывать солдат, чтобы освободить дорогу и хотя бы слегка навести порядок.

Когда паж прибыл во дворец, ему передали приказ явиться к королю.

– Рыцарь ар Гергоад, – обратился к нему правитель, – ты показал себя находчивым и смелым человеком. Я хвалю тебя за ловкость и за выдуманный тобой способ поимки волшебника. И вот какую награду ты получишь от меня: сегодня вечером ты будешь ужинать со мной и с самыми знатными людьми королевства в большом зале дворца. А сейчас – иди, приляг, ведь тебе нужен отдых.

Никто не сказал королю о странной песне, которую распевал Мерлик, и Ян ар Гергоад отправился к себе в комнату, чтобы слегка отдохнуть и переодеться: его одежда была исцарапана и изодрана колючими растениями, пока он сидел в зарослях остролиста.

Ближе к ночи во дворце накрыли праздничный ужин, и собравшиеся за столом славили Яна, молодого пажа, которого теперь величали Рыцарь ар Гергоад.

* * *