Брежнев. Генсек «золотого века»

* * *

Охота в подмосковном заповеднике Завидово стала не только любимым издавна отдыхом стареющего Брежнева, но и уходом его от непрекращающихся семейных неурядиц, которые его чрезвычайно печалили. Сейчас над этим любят подсмеиваться и ерничать, но ничего предосудительного или даже чего-то особенного в благородном занятии охотой нет. Кстати уж, первые советские вожди тоже очень любили эту забаву: Троцкий, Киров, Ворошилов, Жуков с Рокоссовским, даже сам Владимир Ильич в молодые годы. Сталин охоту не признавал, зато Хрущев весьма почитал. Почти все соратники Брежнева тоже очень любили.

Об охотничьих забавах Брежнева имеется уже множество рассказов, приведем один, весьма забавный (со слов одного работника партийного аппарата):

«Достойна упоминания охота в подмосковном Завидове, куда, в знак особого расположения, Леонид Ильич приглашал с собой лишь людей очень близких… Каждый понимал: приглашение на охоту как знак особого доверия. Болея, дряхлея, люди не могли отказаться от благорасположения Генерального, а открыть свое недомогание не хотели.

В квартире Черненко раздавался телефонный звонок. К телефону подходила жена. Звонили от Брежнева, кажется, кто-то из охраны, передавали приглашение на охоту.

– Вы знаете, – отвечала Анна Дмитриевна, – Константин Устинович плохо себя чувствует. Вы как-то скажите Леониду Ильичу…

Но, услышав, с кем говорит супруга, трубку брал сам Черненко и вмешивался:

– Да, чувствую себя неважно. Но вы про это не говорите Леониду Ильичу. Скажите, что допоздна работал, очень устал…

Просьбу передавали в точности – в этом не приходилось сомневаться. Но Брежневу нужен был Черненко. Нужен даже для совместного отдыха. Без него было скучно…

Следующий звонок от самого Брежнева – минуя помощников – раздавался не прямо с утра, а чуть позже, похоже, с телефонного аппарата в несущейся в Завидово машине:

– Костя, бросай работу. Тебе надо отдохнуть. Приезжай, жду!

“Косте” ничего не оставалось делать, как вставать и ехать.

Частенько он возвращался с этих охот простуженный и с температурой. Но отказываться от подобных предложений было не в его правилах.

Я, конечно, на эти охоты не ездил, нечего на них помощникам делать. Там для охраны работы вдоволь. Но трофеев вкушать удавалось не раз…

Сегодня многие журналисты вдоволь поиздевались над этими охотами: мол, вот до чего дошли в подхалимстве, больной, с температурой, а с начальством едет, отказать не может… Думаю, что в этом современные “судьи” ошибаются. Черненко тоже любил побродить по лесу с ружьишком в руках. Почему с Брежневым, а не с кем-нибудь другим? Ну, извините, товарищей не выбирают…»

К слову сказать, охотничьи развлечения издавна служили прекрасным поводом для ведения самых серьезных переговоров, в том числе и международных. Об одном таком случае рассказал тогдашний генерал КГБ В. Крючков:

«После завершения официальной части Кадар пригласил советских гостей поехать на охоту в одно хозяйство на юге страны, под городом Печем. Приглашение было с готовностью принято: Брежнев и Подгорный были заядлыми охотниками. В путь отправились специальным поездом. В вагон-салоне Кадар старался разговорить гостей, подбрасывал то одну, то другую тему, предлагал в менее официальной обстановке обсудить ряд конкретных проблем, но беседа как-то не клеилась. Всем показалось, что Брежнев, не имея под рукой заранее заготовленных материалов (а существом дела он не владел), просто растерялся. В конце концов, по-моему, понял это и сам Кадар.

Перешли на охотничьи темы, и тут уж беседа пошла вовсю. Особенно был активен Подгорный. У него наготове была масса охотничьих историй, приключившихся будто бы лично с ним. Успел он, правда, рассказать не больше двух-трех, так как краткостью явно не отличался…

Вскоре прибыли на место. Наблюдал я охоту впервые, и она мне запомнилась на всю жизнь.

Охотники заняли места и изготовились к стрельбе. Я стрелять отказался, сославшись на то, что не охотник.

Егеря тем временем начали выгонять фазанов, которые буквально сотнями стали вылетать из зарослей, многие из них тут же падали камнем, сраженные меткими выстрелами. Кадар и его товарищи стреляли редко, больше просто наблюдали, обмениваясь между собой впечатлениями. Брежнев же палил вовсю! С ним рядом находился порученец для того, чтобы перезаряжать ему ружья.

Леонид Ильич, отстрелявшись в очередной раз, не глядя протягивал пустое, еще дымящееся ружье порученцу и принимал от него новое, уже заряженное. А бедные фазаны, которых до этого прикармливали несколько дней, все продолжали волнами лететь в сторону охотников.

Эта бойня, которая и по сей день стоит у меня перед глазами, прекратилась лишь с наступлением темноты.

У охотничьего домика разложили трофеи, к фазанам добавили еще нескольких зайцев, двух кабанов. Кадар и его товарищи взяли по одной птице: таков порядок, за следующий трофей надо уже платить коммерческую цену. На гостей, разумеется, эти порядки не распространялись.