Брежнев. Генсек «золотого века»

В общем, Леонид Ильич был широким человеком. Вот, я думаю, почему его в какой-то степени раздражал Михаил Андреевич Суслов с его вечным педантизмом и претензиями на всезнайство. Над Сусловым часто подсмеивались, причем не только у нас дома, но и в кругу членов Политбюро. Суслов, скажем, несколько десятков лет подряд носил одно и то же пальто – и я помню, как в аэропорту, когда мы то ли встречали, то ли провожали Леонида Ильича, он не выдержал и пошутил: «Михаил Андреевич, давай мы в Политбюро сбросимся по червонцу и купим тебе модное пальто». Суслов понял, купил пальто, но в калошах, по-моему, так и ходил до самой смерти. Из всех членов Политбюро он был единственным человеком, кто по Москве ездил только со скоростью 40 километров в час, об этом все знали, но Михаил Андреевич всегда спокойно отвечал, что Суслов и при такой скорости никогда и никуда не опаздывает. Однажды, я помню, кто-то из нас спросил: «Леонид Ильич, Суслов хотя бы раз в жизни ездил на охоту?» Находясь в хорошем расположении духа, Леонид Ильич часто бывал настоящим артистом. Тут он вытянул губы и, пародируя речь Михаила Андреевича, протянул: «Ну что вы, это же очень… о-пасн-о…» Вот такая легкая была ирония.

Разъезжая с такой скоростью, Суслов, конечно, никогда не попадал в аварии, а вот у Леонида Ильича с его любовью к машинам и к скоростям – «какой же русский не любит быстрой езды» – какие-то легкие аварии случались, когда он сам садился за руль. За пределами Москвы как-то раз была авария посерьезнее, но не с «ЗИЛом» Леонида Ильича, а с машиной сопровождения. Сам Леонид Ильич за 70 лет часто садился за руль. Он очень любил скоростные иностранные машины. Весь мир знал об этой страсти и многие лидеры западных стран – Брандт, Никсон и другие – дарили ему именно машины. На «мерседесе» он почти не ездил, а вот машину, которую подарил Никсон, очень любил, считая, что она крайне удобна в управлении. Ездил он действительно быстро, вот тут уж Рой Медведев не ошибается: Леонид Ильич имел хорошие навыки в управлении автомобилем, это пришло к нему от службы в Забайкальском военном округе, где он был танкистом. А как-то раз – я помню – он сам рассказывал мне, что в условиях войны ему тоже довольно часто приходилось бывать за «баранкой».

Когда мы прилетали в Крым, он всегда сам садился за руль, но не своего большого «ЗИЛа», конечно, а иномарки, специально туда доставленной. И рядом с ним был не начальник охраны, как полагалось по инструкции, рядом с ним садилась Виктория Петровна, постоянно говорившая своему супругу только одно: не надо ездить быстро. К ее советам и просьбам Леонид Ильич обычно прислушивался. Вот так, около двух часов, мы добирались до Ялты – в курортных зонах не может быть организованной толпы, никого, как говорится, специально «не сгоняли», но люди узнавали Леонида Ильича, тепло приветствовали, желая хорошего отдыха. Вот так мы и шли по трассе: впереди машина ГАИ, потом охрана, затем иномарка с Леонидом Ильичом и Викторией Петровной, а за ними – мы с Галей. Что и говорить, любил Леонид Ильич садиться за руль, очень любил! Случалось, что на охоте он сам ездил и на «газике», и на «уазике», но обычно начальник охраны вставал, что называется, «стеной», не пуская его за руль, и уж когда совсем было нельзя, Леонид Ильич уступал их настойчивым просьбам.

* * *

На мой взгляд, Леонид Ильич был очень мужественным человеком. Уже где-то в возрасте 70 лет врачи удалили ему в области паха то ли осколок, то ли свернувшуюся землю с времен войны. Врачи говорили, что ему нужно полежать несколько дней, подготовить себя к операции, но Леонид Ильич настаивал (и настоял!), чтобы эта операция была бы сделана сразу, уже на следующий день. В клинике Леонид Ильич пробыл недолго, и даже там он умудрялся работать, с кем-то встречался, что-то диктовал.