Брежнев: правитель «золотого века»

Как известно, искусство социалистического реализма, отражая действительность в революционном развитии, с позиций марксистско-ленинского мировоззрения, явило всему миру образцы подлинного художественного новаторства. Но кое-кому до последнего времени кажутся новаторскими такие тенденции в художественном творчестве, которые были преодолены у нас еще в 20-е годы. Не случайно, как уже отмечалось в печати, так апологетически представлен формализм 20-х годов, например, в ряде статей «Краткой литературной энциклопедии». А кто не помнит не столь давних шумных дискуссий о так называемом «современном стиле», рассматривавшемся, по существу, как «единый стиль эпохи» в литературе и искусстве? Наиболее рьяные его пропагандисты с большим апломбом объявляли, что вместо «традиционного» стиля классиков, в том числе и советских, соответствующего якобы скорости колымаг, ныне следует культивировать стиль, соответствующий автомобильным и авиационным скоростям, «телеграфный стиль», рубленую фразу и т. д. За образец такого стиля, в частности, выдавались произведения, авторам которых некоторые критики присвоили надуманное наименование «четвертого поколения».

Для обоснования необходимости подобного ультрасовременного, в сущности, безнационального стиля делались ссылки на научно-техническую революцию, которая-де одинаково влияет на культуру во всех индустриально развитых странах.

Авторы подобных рассуждений утратили критерий социального, классового подхода к явлениям современности, не замечая, видимо, что эти рассуждения вольно или невольно перекликаются с теориями «конвергенции», «индустриального общества» и т. п. В эстетическом же плане «современный стиль» и защита подобного «новаторства» могли вести только к разрыву с реалистической художественной традицией.

Вот почему многие деятели литературы и искусства, наша печать выступили против апологетов этого «современного стиля», тем более что концепции этих «новаторов» явились повторением, хотя и с подновленными мотивировками, именно тех футуристическо-формалистических теорий, которые давно преодолены нашей литературой.

В этой связи хотелось бы еще раз напомнить, что Ленин в противоположность модернистским и иным тенденциям прожектеров в области культурного строительства, в противоположность «сверхъестественному и несуразному», выдаваемому ими за образец «нового» художественного творчества, ориентировал на развитие традиций реализма, видя в первую очередь в нем плодотворную основу для нового, социалистического искусства.

Наши «радетели» за рубежом характеризуют позиции социалистического реализма, основанные на ленинских принципах, как «консервативно-традиционалистские» и видят подлинный прогресс искусства в буржуазных течениях на Западе.

Что ж, это их дело. Однако весь опыт развития искусства социалистического реализма теперь уже не только в СССР, но и в других социалистических странах, а также в странах капитала, во всем мире, показывает, что именно это искусство является подлинно прогрессивным, воистину новаторским.

Современное анархо-индивидуалистическое буржуазное искусство порвало с лучшими традициями мирового культурного наследия. Оно направлено против социального прогресса и искусства, которое борется за прогресс. Отсюда его абстрактность, антиисторичность, формалистичность, антиреализм. Его влияние, как и влияние различных концепций абстрактного гуманизма, противоречит интересам и делу трудящихся всего мира.

Марксистско-ленинская эстетика решительно отвергает анархо-индивидуалистические и иные буржуазные философско-эстетические концепции.

Любые уступки буржуазной идеологии со стороны отдельных наших литераторов, вольное или невольное примирение с нею, недооценка ее опасности не могут не вызывать противодействия советской общественности. Так было, например, по отношению к статье А. Дементьева «О традициях и народности» («Новый мир», № 4, 1969).

Наряду с критикой появившихся в нашей литературной печати действительно ошибочных положений (о которых мы скажем ниже) А. Дементьев подверг сомнению и утверждения иного характера, даже такое из них, которое совершенно бесспорно:что в современной идейной борьбе нельзя преуменьшать опасности влияния буржуазной идеологии. Со своей стороны, А. Дементьев спешит предостеречь от преувеличения этой опасности, успокаивая тем, что «советское общество по самой социально-политической природе своей не предрасположено к буржуазным влияниям».

Да, общество в целом не предрасположено. Но можно ли игнорировать то обстоятельство, что империализм и его идеология отнюдь не нейтральны по отношению к социализму? Не случайно партия постоянно подчеркивает необходимость усиления борьбы с буржуазной идеологией, воспитывает у всех советских людей непримиримое отношение к любым ее проявлениям.