Брежнев: правитель «золотого века»

«Принципиально новое качество нашей литературы состоит и в том, что она развивается как литература многонациональная, вбирает в себя прогрессивные традиции и передовой опыт всех национальных культур, отражающих своеобразие исторического пути каждого народа Советского Союза. Торжество ленинской национальной политики, общность коренных интересов, дружба и братство народов являются основой расцвета национальных литератур, для которых характерны единство идеалов и целей, многообразие традиций и форм. Дальнейшее укрепление братства литератур всех народов нашей страны, их взаимообогащение представляют собой объективную закономерность и важное условие успешного строительства культуры коммунистического будущего».

Критика и литературоведение призваны изучать проявления этой закономерности в конкретных произведениях, в развитии национальных литератур, воздействовать на художественный процесс в направлении дальнейшего обогащения многонациональной советской литературы — литературы, достойной народа, строящего коммунизм.

«Коммунист», 1970, декабрь.

Документ № 4

СПРАВКА

о журнале «Сельская молодежь» (1972 г., №№ 1–9)

Среди публицистических и критических материалов журнала имеется, к сожалению, ряд таких, в которых дается не совсем четкий и правильный идеологический акцент.

В № 3 журнала дается большой материал, суть которого определяется вопросом, сформулированным редакцией: «Что же составляет ядро интеллигентности, каковы критерии ее подлинности, в чем они меняются под влиянием времени?» Отметим сразу чрезвычайную нечеткость вопроса. Как понять «ядро интеллигентности»? Что значит «критерий подлинности» интеллигентности? Эти не совсем грамотные выражения можно было бы отнести к числу стилистических небрежностей, однако знакомство с материалом показывает, что редакция сама не имеет четкого понимания вопроса, о котором решила писать.

Центральное место в ряде интервью занимает беседа с ленинградским режиссером Г. Товстоноговым. Нелишне напомнить, что его театральное творчество противоречиво, на что неоднократно указывала партийная печать (напомним недавнюю острую критическую статью Абалкина в «Правде»). В беседе Товстоногов касается ряда важных проблем воспитания молодой интеллигенции, но его критерии отличаются несколько размытым социально-классовым подходом. Читаем: «Формирование гражданственности — сложный процесс. Он обусловлен многим: и тем, что человек читает, и как учится, насколько понимает социальные изменения, происходящие в обществе». Как видно, в процесс «формирования гражданственности» молодого интеллигента не включен важнейший аспект — воспитание коммунистической сознательности. Молодому интеллигенту рекомендуется «понимать социальные изменения», и только. Но важно — какпонимать. И еще важнее — активно участвовать в их изменении. Перед нами не случайная цитата. Размытые классовые критерии свойственны всему материалу. «Тревога, неуспокоенность, общественная боль, стремление понять, чего ты хочешь сказать людям, ради чего работаешь, — вот что мне хочется видеть в молодежи», — говорится далее. Странно, почему именно «общественная боль» должна быть основным свойством советского молодого человека? И странно читать пожелание для сельской молодежи — трактористов, агрономов, доярок, учителей — понять, «для чего ты работаешь». Неужели они этого не понимают? Остается добавить, что единственным конкретным образцом интеллигента назван Эйнштейн. Путанные политические представления физика общеизвестны. Почему бы не пожелать сельской молодежи взять в образец ученого-гражданина Королева (если уж редакции обязательно хотелось физика)? Или, скажем, Отто Юльевича Шмидта (тоже, между прочим, физик)?

Материал заканчивается пространным комментарием обозревателя журнала А. Макарова. И здесь мы также не найдем четких классовых критериев. Что означает, по А. Макарову, интеллигентность в нашем обществе? Оказывается, это «тонкая душевная организация», затем далее — «это чуткость к миру и к собственной душе» (странно, кстати, что «мир» и собственная душа здесь уравниваются в ценностном критерии), еще дальше — «Интеллигентность можно назвать благородством духа, благородством моральных принципов и нравственных устремлений». Все эти слова не новы и в какой-то мере даже правильны. Однако в редакционном комментарии ничего не сказано о специфических чертах советскойинтеллигенции, которую отличает прежде всего активная коммунистическая сознательность.