Читаем Брежнев полностью

В отличие от генерального секретаря Андрей Громыко, который родился в небольшой деревне Старые Громыки неподалеку от Гомеля, всегда хотел и любил учиться. Он стал вполне образованным человеком и до конца жизни читал много серьезной литературы.

Брежнев не освоил даже грамоты, простые слова писал с грубыми ошибками. Хотя пробовал сам сочинять. Сохранилось написанное им стихотворение «На смерть Воровского». 10 мая 1927 года в швейцарском городе Лозанне бывший белогвардеец застрелил советского дипломата Вацлава Вацлавовича Воровского.

13 ноября Леонид Ильич послал стихотворение товарищу И. И. Евсюкову «на память». Через полвека друг юности Леонида Ильича вспомнил о подарке и переслал бесценную реликвию в ЦК. Там не знали, как быть с этим малограмотным творением (цитирую в точном соответствии с орфографией оригинала):

Это было в Лозане, где цветут гимотропы,где сказочно дивные снятся где сны.В центре культурьно кичливой Европыв центре, красивой, как сказка страны.В зале огромном стиле «Ампиро»у входа где плещет струистый фонтан,собралися вопросы решать всего мира,представители буржуазных культурнейших стран.Брилианты, монокли, цилиндры и фраки,в петлицах отличия знакии запах тончайших раскошных духов.Длинные речи не нужны,и глупы громкие фразы о добрых делах.От наркотина лица бессмысленно тупынаглость во взоре и ложь на устах.На двери внезапно взоры всех устремилисьи замер, — среди речи английский сэр.В залу с улыбкой под шум разговора вошел Воровскийделегат С.С.С.Р.Шоклинг! позорной культуры, нет лака,В пышном обве говор и шумкак смели сюда Вы явится без фрака,он без цилиндра «мужик»Простите! Не знал я да знать разве мог я чтоздесь это важно решающим столь.У нас это прощево фраке без фрака, в блузе рабочейв простых сапогах, у нас ведь не нужны отличиязнаков, что нужно решаем всегда и без них.У нас ведь одеты совсем не как «деньди»в простых сапогах, в блузе рабочей,кофе не пьют там,там нет и шербета,но дело там делают не на словахИ замерла зала,как будто невольно звонок председателявдруг прогремел;Господа на сегодня быть может довольнопора отдохнуть от сегодняшних дел.А утром в оттеле под фирмой астрийпосол наш, убит был, убийцы рукойИ в книге великой росийской историиЖертвой прибавилось больше одной!!!

Окончив техникум в 1927 году, молодой специалист недолго поработал землеустроителем в Грайворонском уезде Курской губернии. Он получил назначение на Урал, вначале на Михайловский завод, затем в Бисертский район.

Перед отъездом в дальние края, в 1928 году, Леонид Ильич женился на Виктории Петровне Денисовой. На склоне лет, уже оставшись одна, она поведала писателям Ларисе Васильевой и Владимиру Карпову историю своего романа.

Виктория Петровна была на год моложе Леонида Ильича. Она родилась в Белгороде 11 декабря 1907 года. Отец ее, Петр Никифорович Денисов, работал машинистом на железной дороге. Мать, Анна Владимировна, занималась воспитанием детей, — их было пятеро (четыре сестры и брат). Виктория окончила девять классов и поступила в Курский медицинский техникум. С Брежневым она познакомилась на танцах в общежитии. Виктория училась на первом курсе, а Леонид на третьем. Причем Брежнев пригласил ее подружку, но та отказалась, а Виктория согласилась. Подружка отказала будущему главе государства, потому что он не умел танцевать. Виктория его научила… Через три года они поженились и прожили вместе всю жизнь.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

120 дней Содома
120 дней Содома

Донатьен-Альфонс-Франсуа де Сад (маркиз де Сад) принадлежит к писателям, называемым «проклятыми». Трагичны и достойны самостоятельных романов судьбы его произведений. Судьба самого известного произведения писателя «Сто двадцать дней Содома» была неизвестной. Ныне роман стоит в таком хрестоматийном ряду, как «Сатирикон», «Золотой осел», «Декамерон», «Опасные связи», «Тропик Рака», «Крылья»… Лишь, в год двухсотлетнего юбилея маркиза де Сада его творчество было признано национальным достоянием Франции, а лучшие его романы вышли в самой престижной французской серии «Библиотека Плеяды». Перед Вами – текст первого издания романа маркиза де Сада на русском языке, опубликованного без купюр.Перевод выполнен с издания: «Les cent vingt journees de Sodome». Oluvres ompletes du Marquis de Sade, tome premier. 1986, Paris. Pauvert.

Донасьен Альфонс Франсуа Де Сад , Маркиз де Сад

Биографии и Мемуары / Эротическая литература / Документальное
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ

Пожалуй, это последняя литературная тайна ХХ века, вокруг которой существует заговор молчания. Всем известно, что главная книга Бориса Пастернака была запрещена на родине автора, и писателю пришлось отдать рукопись западным издателям. Выход «Доктора Живаго» по-итальянски, а затем по-французски, по-немецки, по-английски был резко неприятен советскому агитпропу, но еще не трагичен. Главные силы ЦК, КГБ и Союза писателей были брошены на предотвращение русского издания. Американская разведка (ЦРУ) решила напечатать книгу на Западе за свой счет. Эта операция долго и тщательно готовилась и была проведена в глубочайшей тайне. Даже через пятьдесят лет, прошедших с тех пор, большинство участников операции не знают всей картины в ее полноте. Историк холодной войны журналист Иван Толстой посвятил раскрытию этого детективного сюжета двадцать лет...

Иван Никитич Толстой , Иван Толстой

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное