Брежневская партия. Советская держава в 1964-1985 годах

В современной исторической, публицистической и мемуарной литературе либерального толка (Ф. М. Бурлацкий, Г. А. Арбатов, Р. Г. Пихоя, Л. М. Млечин[450]) уже как непременная мантра из книги в книгу кочует тезис о том, что после отставки Н. С. Хрущева и полной ревизии его утопического курса на строительство коммунизма все направление дальнейшей работы над проектом новой Конституции СССР сразу изменилось. Что, дескать, в соответствии с решениями XXV съезда КПСС, когда «либеральные и технократические тенденции в руководстве страны были прерваны и окончательно возобладала доктрина партийности», стал формироваться жесткий внешнеполитический курс, опиравшийся на развитие военно-промышленного комплекса, ярко выраженную линию на создание нового культа личности очередного генсека и укрепление позиций партийно-государственной бюрократии на всех уровнях власти. Однако, конечно, это не так. Все эти тенденции были сформированы именно в хрущевскую эпоху и лишь прикрыты демагогической риторикой его идеологов и клевретов. Другое дело, что во второй половине 1970-х годов, когда здоровье генсека было безнадежно подорвано, консервативный курс советского партийно-государственного руководства уже сложился в полной мере, и его логическим следствием стал так называемый «застой» в развитии советского общества, характерный для всей эпохи поздней стадии «развитого социализма». Этот «застой» проявлялся на разных уровнях и в разной степени, но наибольший эффект он оказал на брежневскую партийно-государственную номенклатуру, где стабильность и несменяемость кадров стали своеобразным фетишем всей этой эпохи. По иронии судьбы, именно в этот период, когда «развитой социализм» в «брежневско-сусловской упаковке» уже фактически утратил какую-либо способность к дальнейшему поступательному развитию, завершилась работа над проектом новой Конституции.

После того как этот проект был рассмотрен на Пленуме ЦК, в течение целой недели Секретариат Конституционной комиссии дорабатывал и уточнял его текст с учетом более 600 поправок и замечаний, поступивших от многих членов ЦК. И только затем вышли два итоговых документа: Указ Президиума Верховного Совета СССР от 29.05.1977 о публикации текста Конституции в центральной партийной печати и вынесении его на всенародное обсуждение и Постановление Секретариата ЦК «О мероприятиях в связи с всенародным обсуждением проекта Конституции СССР»[451].

Между тем надо отметить, что целый ряд авторов, подробно изучавшие историю послевоенных конституционных проектов, например А. В. Пыжиков, С. С. Згоржельская и А. Л. Земцов[452], утверждают, что брежневский проект, окончательный вариант которого готовился Секретариатом Конституционной комиссии в составе четырех секретарей ЦК Б. Н. Пономарева, И. В. Капитонова, М. В. Зимянина и К. У. Черненко, заметно отличался от хрущевского и по своему объему (174 статьи против 276 статей), и — главное — по содержанию, поскольку в нем отсутствовали упоминания о «коммунистическом самоуправлении», о «народных собраниях» и передаче функций государственного управления различным общественным организациям.

Как напомнили ряд авторов (А. И. Лукьянов, В. В. Мамонов, И. Н. Стрекалов, В. А. Бычков[453]), по официальным данным в этом обсуждении приняло участие свыше 140 млн советских граждан. В Конституционную комиссию поступило около 400 тыс. предложений о поправках, из которых 323 поправки были приняты и на их основе исправлены 110 статей и принята еще одна новая статья «О наказах избирателей». Само же всенародное обсуждение проекта новой Конституции прошло на 1,497 тыс. собраний партийных, комсомольских и профсоюзных комитетов, трудовых коллективов и различных общественных организаций, в которых приняли участие 129,4 млн человек, из которых более 6,375 тыс. выступили. Конечно, наивно полагать, что на всех этих собраниях была свободная дискуссии и бурный обмен мнениями, но тем не менее «власти предержащие», которые были их организаторами, услышали немало дельных и критических выступлений и предложений.