Брежневская партия. Советская держава в 1964-1985 годах

Надо сказать, что многие мемуаристы и историки, в том числе ряд бывших членов высшего руководства, в частности член Политбюро первый секретарь МГК В. В. Гришин и главный партийный кадровик секретарь ЦК И. В. Капитонов, расценили назначение В. В. Федорчука как факт того, что сам Л. И. Брежнев уже окончательно решил передать всю высшую власть Первому секретарю ЦК Компартии Украины Владимиру Васильевичу Щербицкому, который давно и вполне заслуженно пользовался особым расположением генсека[1216]. Более того, бывший сусловский помощник А. И. Байгушев прямо пишет, что генерал В. В. Федорчук появился в Москве «как авангардный полк» В. В. Щербицкого, «который должен был занять плацдарм и обеспечить его переход в генсеки»[1217]. Хотя тот же многолетний помощник В. В. Щербицкого В. К. Врублевский отрицает подобную связь и убежден, что «перевод В. В. Федорчука в Москву с облегчением восприняли на Украине не только творческая интеллигенция, но и лично В. В. Щербицкий», который «не мог забыть того, что к снятию его предшественника с должности Федорчук тоже приложил руку»[1218]. Однако последний довод В. К. Врублевского выглядит совершенно неубедительно с учетом того факта, что В. В. Щербицкий прекрасно знал, кто и зачем перевел В. В. Федорчука в Киев еще в 1970 году. Как бы то ни было, многим стало очевидно, что в мае 1982 года Ю. В. Андропов, уже имевший недруга в лице министра внутренних дел СССР Н. А. Щелокова, приобрел нового недруга уже в лице В. В. Федорчука. А вскоре в Киеве появился и новый глава украинского КГБ — генерал-лейтенант Степан Несторович Муха, который последние семь с половиной лет был первым заместителем у В. В. Федорчука и также числился в рядах «днепропетровского клана». Одновременно С. Н. Муха был введен и в состав Коллегии КГБ СССР.

Между тем, как верно заметили ряд авторов (А. В. Островский, Л. М. Млечин, И. Е. Синицин[1219]), несмотря на то, что Ю. В. Андропов въехал в сусловский кабинет, никакого решения о том, что в отсутствие генсека он ведет заседания Секретариата и Политбюро ЦК, а значит, в случае чего стал бы его реальным преемником, принято не было. Не было ему передано и кураторство над теми вопросами, которыми занимался М. А. Суслов. И именно это обстоятельство, по мнению А. В. Островского, дает все основания подозревать, что кадровая рокировка по переводу Ю. В. Андропова из КГБ в ЦК означала «не повышение в его карьере, а почетную опалу». Хотя не надо сбрасывать со счетов и тот очевидный факт, что пересесть из кресла секретаря ЦК в кресло генсека было куда как проще, чем из кресла главы КГБ СССР.

По окончании майского Пленума, как уверяют В. Т. Медведев, Г. А. Арбатов и другие авторы, Л. И. Брежнев вновь лег в больницу, где провел целый месяц, то есть до конца июня 1982 года, а затем практически сразу «ушел в отпуск и уехал в Крым, где пробыл до начала сентября»[1220]. Однако это совершенно не так. Достаточно посмотреть «Записи секретарей приемной Л. И. Брежнева»[1221], чтобы убедиться в том, что уже 25 мая он был на работе и по кремлевскому телефону переговорил с Ю. В. Андроповым и В. В. Федорчуком, затем встретил во Внуковском аэропорту президента Австрии Рудольфа Кирхшлегера и уже на следующий день вместе с Н. А. Тихоновым, А. А. Громыко и А. И. Блатовым вел с ним переговоры. Затем с Л. А. Дорошиной он работал над документами к заседанию Политбюро и говорил по телефону с Яношем Кадаром, а вечером того же дня в Грановитой палате на торжественном обеде в честь австрийского президента выступил с приветственной речью. 27 мая он вновь был на работе в Кремле, провел заседание Политбюро, отдельно переговорил с Е. И. Чазовым, К. У. Черненко, А. А. Громыко и вновь с В. В. Федорчуком, а вечером уже вместе с Н. А. Тихоновым принял члена Ревсовета Ливийской Арабской Джамахирии Абдель Салама Джеллуда. 31 мая Л. И. Брежнев провел заседание Президиума Верховного Совета СССР, принял первого секретаря Ленинградского обкома члена Политбюро ЦК Г. В. Романова, а затем и генсека Компартии Вьетнама Ле Зуана, который вручил ему Звезду Героя СВР и орден Хо Ши Мина. Наконец, 1–3 июня он провел переговоры с чехословацким лидером Густавом Гусаком, а затем очередное заседание Политбюро. И в таком довольно плотном графике Л. И. Брежнев проработал весь июнь.

1 июля он вновь провел Политбюро ЦК, принял А. А. Громыко и А. М. Александрова, а 2 июля — опять В. В. Федорчука и только 3 июля отбыл из Москвы на отдых в Крым, откуда вернулся только 31 августа 1982 года.