Брежневская партия. Советская держава в 1964-1985 годах

Возможно, именно это предложение, о котором Л. И. Брежнев узнал по своим каналам (мы поговорим о них чуть позже), стало той «последней каплей», которая заставила его начать расправу с «комсомольцами». Первой жертвой этой расправы стал генеральный директор ТАСС Дмитрий Петрович Горюнов, который крепко подружился с А. Н. Шелепиным еще в свою бытность главным редактором «Комсомольской правды» в 1950–1957 годах. Однако поводом для его отставки стала все-таки не эта дружба, а продолжение прежних контактов с опальным хрущевским зятем Алексеем Ивановичем Аджубеем. В результате Д. П. Горюнов поехал советским послом в Кению, где ее первый президент Джомо Кениата встал на путь строительства «африканского социализма». А новым генеральным директором ТАСС был назначен бывший заместитель главы союзного МИДа, советский посол в Пекине Сергей Георгиевич Лапин, который уже давно числился в команде нового генсека.

Второй жертвой брежневской расправы стал председатель КГБ, который не первый год конфликтовал с генсеком. Как уверяют многие авторы, видимым предлогом для его отставки стало бегство за рубеж дочери И. В. Сталина Светланы Аллилуевой, которая в конце декабря 1966 года, выехав в Индию на похороны своего гражданского супруга Браджеша Сингха, отказалась вернуться домой. В начале марта 1967 года, получив из рук советского посла И. А. Бенедиктова свой загранпаспорт, она явилась в американское посольство в Дели и попросила у посла Ч. Боулса предоставить ей политическое убежище в США. Как уверяет В. Е. Семичастный[131], ее отъезд в Индию с ним никогда не обсуждался, на эту тему с ней беседовал только с А. Н. Косыгин, после чего он получил выписку из решения Политбюро ЦК от 4 ноября 1966 года, где было прямо сказано: «Поручить тов. Семичастному выделить двух работников для поездки с ней (С. И. Аллилуевой — Е. С.) в Индию».

Однако непосредственным поводом для отставки В. Е. Семичастного стало не само бегство С. И. Аллилуевой за рубеж, а публикация ее книги «Двадцать писем к другу» в США, которая в отредактированном варианте вышла в мае 1967 года. Как пишет В. Е. Семичастный, в недрах КГБ тогда был разработан контрплан публикации подлинной рукописи С. И. Аллилуевой, которая якобы хранилась в сейфе одного из швейцарских банков. Этот план он докладывал на заседании Политбюро 18 мая 1967 года. Однако это предложение вызвало резкое неудовольствие у ряда членов высшего руководства, особенно у Н. В. Подгорного. Когда этот вопрос был исчерпан и по нему приняли решение «изучить это дело дополнительно», Л. И. Брежнев совершенно неожиданно для В. Е. Семичастного попросил его задержаться и заявил, что он, Н. В. Подгорный, А. Н. Косыгин и М. А. Суслов вносят предложение «освободить товарища Семичастного от занимаемой должности председателя КГБ». Сказав о том, что руководство страны не имеет к нему никаких претензий, он тут же заявил о необходимости «приблизить Комитет госбезопасности к ЦК» и в связи с этим обстоятельством «рекомендовать на эту должность тов. Андропова». Этот брежневский пассаж вызвал естественный взрыв эмоций у В. Е. Семичастного, на который так же резко, а в ряде случаев и грубо отреагировали П. Е. Шелест, П. М. Машеров, Н. В. Подгорный и В. П. Мжаванадзе. Столь неловкую ситуацию попытался сгладить А. Н. Косыгин, который правдиво изложил всю историю с бегством С. И. Аллилуевой. Однако вопрос уже был предрешен, Л. И. Брежнев тут же свернул «дискуссию» и Политбюро ЦК приняло решение о назначении Ю. В. Андропова новым председателем КГБ СССР. Причем, что любопытно, через несколько дней Политбюро приняло специальное решение «сохранить за тов. Андроповым Ю. В. материально-бытовое обеспечение и медицинское обслуживание, которым он пользовался как секретарь ЦК КПСС»[132].

Кстати, Л. И. Брежнев совершенно не случайно столь стремительно провел это решение в жизнь. Дело в том, что после возвращения в Москву из рабочей поездки в Берлин и в Карловы Вары, где он провел срочные консультации с В. Ульбрихтом и А. Новотным, А. Н. Шелепин, вошедший в состав брежневской делегации вместо М. А. Суслова, сразу слег в больницу для операции острого аппендицита, а посему не смог присутствовать на этом заседании Политбюро и выступить в защиту близкого соратника и друга.