Брежневская партия. Советская держава в 1964-1985 годах

По мнению многих современных авторов, изучавших брежневскую эпоху в постсоветский период (Р. А. Медведев, Р. Г. Пихоя, С. Н. Семанов, Л. М. Млечин, Б. В. Соколов, А. И. Вдовин, Д. О. Чураков[15]), после отставки Н. С. Хрущева в высших эшелонах власти, как и после смерти И. В. Сталина в марте 1953 года, сложился аналогичный режим «коллективного руководства», поскольку реальные рычаги государственной и партийной власти были сосредоточены в руках нескольких конкурирующих групп.

При этом, как совершенно справедливо подметили профессора А. И. Вдовин и Д. О. Чураков[16], следует отметить одно важное обстоятельство, на которое раньше почему-то не обращали особого внимания: в результате отстранения Н. С. Хрущева от власти на высшие посты в партии и государстве пришли политики, многие из которых сформировались в предвоенный период и в годы войны и которых И. В. Сталин стал активно продвигать во власть на место «старой большевистской гвардии» еще во второй половине 1940-х — начале 1950-х годов. Однако еще до фактической смерти вождя, в самом начале марта 1953 года, члены тогдашней правящей «четверки» — Л. П. Берия, Г. М. Маленков, В. М. Молотов и Н. С. Хрущев — сразу «оттерли» многих молодых выдвиженцев, затормозив естественный процесс омоложения высших руководящих кадров. Так называемое «брежневское поколение» руководителей страны пришло во власть на целое десятилетие позже, чем это должно было произойти, когда его деловая хватка и жажда активной созидательной работы уже ощутимо ослабли. Многие представители этого «военного поколения» руководителей, прежде твердо стоявшие на партийных и патриотических позициях, вскоре заразились гнилым космополитическим душком «эпохи шестидесятников» и довольно быстро, а главное безропотно привыкли к омерзительной атмосфере постоянных придворных интриг и закулисной борьбы, характерных для всего хрущевского правления. По мнению А. И. Вдовина и Д. О. Чуракова, именно эта «разбалансировка прежней сталинской системы отбора и пестования кадров стала самым тяжелым наследием хрущевской оттепели».

Между тем надо сказать, что столь стремительно произошедшие перемены в высшем руководстве партии и государства не вызвали каких-либо, даже самых минимальных общественных протестов и потрясений. Напротив, многие связывали с отставкой Н. С. Хрущева и приходом к власти новых, относительно молодых и вполне энергичных лидеров надежды на перемены к лучшему. Вместе с тем само по себе устранение от высшей власти крайне непопулярного лидера страны автоматически еще не вело к стабилизации в верхах. Прежде чем вся советская верхушка вновь сможет консолидироваться вокруг нового руководителя, которым в скором времени станет Леонид Ильич Брежнев, ей вновь придется пережить несколько важных и продолжительных этапов острой борьбы за власть.

Хорошо известно, что среди главных участников «заговора» по смещению Н. С. Хрущева не было единства по многим ключевым вопросам внутренней и внешней политики страны. И хотя сразу после его отставки был провозглашен принцип «стабильности» в кадровой политике, существовавшие противоречия обусловили возникновение в высших эшелонах власти довольно острого соперничества, которое вспыхнуло практически сразу после того, как их общий «враг» был повержен. Уже в ноябре 1964 года на очередном Пленуме ЦК, который был запланирован самим Н. С. Хрущевым для обсуждения его новых инициатив по сельскому хозяйству, помимо двух докладов Л. И. Брежнева («Об итогах переговоров и консультаций с некоторыми братскими партиями в октябре — ноябре с.г.») и Н. В. Подгорного («Об объединении промышленных и сельских областных, краевых партийных организаций»), о которых будет сказано чуть ниже, был принят и ряд важных кадровых решений[17]:

Из состава Президиума и Секретариата ЦК был выведен давний хрущевский фаворит и его потенциальный преемник Фрол Романович Козлов, который еще с апреля 1963 года был неизлечимо болен и буквально через два месяца после окончания этого Пленума ЦК, 30 января 1965 года, в результате очередного инсульта скоропостижно скончался. Причем, что любопытно, уйдя из жизни всего лишь персональным пенсионером союзного значения, он был похоронен не на правительственном Новодевичьем кладбище, а упокоен в самой престижной усыпальнице страны — Кремлевской стене за Мавзолеем В. И. Ленина, где по традиции хоронили самых видных членов руководства Коммунистической партии и Советского государства.