Брежневская партия. Советская держава в 1964-1985 годах

Вторая половина 1967 года целиком прошла под знаком подготовки к торжествам, посвященным 50-летию Великого Октября, венцом которых стало совместное заседание в Кремлевском Дворце съездов членов ЦК КПСС и депутатов Верховных Советов СССР и РСФСР, прошедшее 3 ноября 1967 года, на котором Л. И. Брежнев выступил с докладом «Пятьдесят лет великих побед социализма». Причем, что любопытно, буквально за неделю до этого события прошло заседание Политбюро ЦК, на котором обсуждался вопрос о целесообразности упоминания имени И. В. Сталина в этом докладе, и по итогам этого обмена мнениями было принято решение этого не делать[168].

Следующий 1968 год в верхних эшелонах власти стал годом временного «политического затишья» и перегруппировки сил, поскольку руководство партии практически полностью было поглощено событиями в Чехословакии, о которых мы подробно расскажем в отдельной главе, посвященной основным событиям внешней политики этого периода. Здесь же только упомянем, что еще 4 января 1968 года по итогам продолжительной и жаркой дискуссии на Пленуме ЦК КПЧ с поста Первого секретаря ЦК был снят многолетний вождь чехословацких коммунистов Антонин Новотный и новым руководителем КПЧ был избран Первый секретарь ЦК Компартии Словакии Александр Дубчек, которого, по утверждению П. Е. Шелеста, «никто из руководства ЦК КПСС толком не знает», что естественно породило у него чувство «озабоченности и даже тревоги»[169].

Единственным кадровым решением, которое было принято на апрельском Пленуме ЦК, где обсуждался брежневский доклад «Об актуальных проблемах международного положения и о борьбе КПСС за сплоченность мирового коммунистического движения»[170], стало избрание нового секретаря ЦК, который отныне вместо Ю. В. Андропова стал курировать крайне непростые отношения с правящими компартиями стран социалистического лагеря. Им стал Константин Федорович Катушев, которого опытный генсек заприметил еще пару лет назад во время своей рабочей поездки в Горьковскую область, когда его только-только перевели на должность первого секретаря Горьковского обкома с аналогичной должности в горкоме партии.

Новый 1969 год вообще обошелся без каких-либо кадровых перестановок в высших эшелонах власти. Однако в двух союзных республиках такая смена все же произошла. Сначала в середине июля 1969 года от власти был отстранен Вели Юсуфович Ахундов, который просидел в кресле Первого секретаря ЦК Компартии Азербайджана ровно 10 лет. Как утверждают ряд осведомленных авторов (Ф. И. Раззаков[171]), он принадлежал к одному из самых влиятельных азербайджанских кланов — тушинскому, который был вторым по степени влияния после Гянджинского. Хотя политику в Азербайджане, помимо этих кланов, определяли и ряд других группировок, в том числе нахичеванская, шекинская, агдамская, апшеронская, ленкоранская, агдашская, шемахинская и т. д. Причем у каждого из этих кланов была своя сфера влияния: Гянджинский клан «опекал» всю правоохранительную систему; нахичеванский «сидел» на торговле цветами; агдамский подмял под себя виноградарство и виноделие, общепит и торговлю; ленкоранский специализировался на рыбном промысле и овощеводстве; шекинский — на искусстве, образовании и науке; апшеронский контролировал городское хозяйство Баку и т. д.

Вместе с тем шушинский клан в отличие от прочих претендовал на власть во всем Азербайджане и именно его представители на протяжении многих лет были партийными руководителями республики. В Москве прекрасно знали, что этот клан был одним из самых националистических и про-турецких, однако до поры до времени доверяли ему власть в республике, контролируя его не только из центра, но и с помощью других местных группировок. Однако во второй половине 1960-х годов, когда союзное руководство приняло решение сделать из Азербайджана не только нефтяную, но и хлопковую республику, ряд ее руководителей, прежде всего сам В. Ю. Ахундов, стали очень активно противиться этому, опасаясь разрушения привычного уклада и возникновения новых коррупционных схем, неподвластных их контролю и влиянию. Между тем коррупция во всей республике достигла тогда огромных размеров и дело дошло даже до того, что буквально на все хлебные места был установлен отдельный прейскурант.