К моему сообщению о гнидах Рокстер отнесся со свойственным ему беззаботным весельем, однако мы все же решили, что раз мы оба являемся сторонниками Ответственности в Отношениях, перед сексом мы должны как следует вычесать друг друга. Расчесывая мне волосы, Рокстер шутил и валял дурака – делал вид, будто нашел гниду, и тут же притворялся, будто глотает ее, а потом нежно целовал меня в спину или в шею. Когда настала моя очередь, я решила лишний раз не заострять внимания на своем возрасте и не стала надевать очки, а просто тщательно расчесала его восхитительные густые волосы, не в силах рассмотреть, осталось ли что-нибудь на расческе. К счастью, Рокстер слишком торопился покончить с этим занятием, чтобы поскорее перебраться в спальню, и не заметил, что я ковыряюсь, словно слепая курица. Впрочем, я решила, что ничего страшного все равно не произойдет и что тестостерон, которого у Рокстера хватило бы на троих, способен убить всех гнид в Лондоне и окрестностях. И все же я чувствовала себя отчасти ущербной. Почему-то мне кажется, что это не совсем нормально, когда приходится надевать очки, чтобы обнаружить в волосах любовника одну-две гниды.
Утром мы успели даже позавтракать вместе. Такое бывает достаточно редко, но сегодня детей в школу отвезла Хлоя, она же няня Хло. Хло работает у меня почти с тех самых пор… С тех пор, как я осталась одна, и является моей улучшенной версией. Она моложе, стройнее и выше ростом, к тому же спокойнее и умеет лучше ухаживать за детьми, а ее гражданский муж Грэм подходит ей по возрасту лучше, чем Рокстер – мне. Несмотря на это, я продолжаю считать, что на данном этапе наших отношений Рокстеру не стоит встречаться ни с Хло, ни с детьми, поэтому, пока они не уехали, он прятался в спальне на втором этаже.
Потом мы сели завтракать. Рокстер с довольным видом уплетал мюсли, но вдруг поперхнулся и выплюнул еду прямо на стол. К подобному я, в общем-то, привыкла (хотя именно от Рокстера я этого не ожидала) и как раз собиралась сделать вид, будто ничего особенного не произошло, но он протянул мне тарелку. Даже без очков я увидела, что по островкам утопающих в молоке хлопьев скачут какие-то крошечные козявки.
– Это что, вши?! – вздрогнула я.
– Нет, – мрачно ответил он. – Долгоносики.
К сожалению, я не сумела справиться с собой и захихикала.
– Ты хоть представляешь, каково это, когда эта дрянь оказывается у тебя во рту? – спросил Рокстер. – Я мог бы умереть. И, что гораздо важнее, они тоже могли погибнуть!
Он встал, чтобы вылить мюсли в пластиковое ведро для пищевых отходов. Не успела я мысленно ахнуть (буквально накануне я по ошибке выбросила туда осколки от блюдца, которое расколотила за ужином Мейбл), как услышала его крик:
– Муравьи!
Встав рядом с ним и присмотревшись, я увидела четкую муравьиную «дорожку», которая вела к ведру для отходов от двери в подвал. Когда же Рокстер попытался отодвинуть оконную занавеску, чтобы рассмотреть их получше, в воздух вспорхнула целая стая каких-то мотыльков, в которых я без труда опознала моль.
– Черт! Прямо десять казней египетских![11]
– выругался Рокстер.И хотя потом он хохотал вместе со мной и даже очень сексуально поцеловал на прощание, почему-то ничего не сказал о завтрашних выходных, отчего у меня появилось отчетливое ощущение, будто между нами что-то не так. Возможно, впрочем, все дело было в тройном оскорблении, которому подверглись его любовь к живой природе, пристрастие к вкусной и качественной пище, а также приверженность правилам домашней сортировки бытовых отходов. Не знаю только, что в этот раз пострадало сильнее.
<Сожалею о десяти казнях египетских и о том, что смеялась над тобой. К следующему твоему приходу обещаю произвести полную дезинфекцию и дезинсекцию помещений, если ты не против. С тобой все в порядке?
Рокстер не звонил и не писал.