Бриджит Джонс: на грани безумия

8.45. Сняла юбку. Надену вместо нее серую, но только куда она, черт возьми, запропастилась? У-уф! Голова раскалывается. Все, больше никогда, никогда не буду пи… Ой, юбка-то, наверно, в гостиной.

9.00. Перешла в гостиную. Тут жуткий беспорядок. Пожалуй, сделаю себе тост. Сигареты – зло и яд.

9.15. А-а-а! Увидела елку.

9.30. А-а-а! А-а-а! Нашла открытку, которую вчера случайно забыла отправить. Вот что в ней написано:

Мой дорогой и уважаемый Кен!

Поздравляю Вас с Рождеством! Как приятно было в прошедшем году видеть Ваше доброе ко мне отношение. Вы замечательный, просто замечательный человек: сильный, умный и отличный профессионал. Конечно, наши с Вами отношения претерпевали разные времена, но ведь достойные люди не хранят друг на друга обид, не правда ли? Я ощущаю огромную симпатию к Вам: и как к профессионалу, и как к мужчине.

С огромной любовью,

Бриджит

Кто такой Кен? А-а-а! Это бухгалтер. Я видела его всего раз в жизни: мы поругались из-за того, что я с большим опозданием выслала ему документы. О господи. Надо найти список.

А-а-а! Помимо Джуд, Шерон, Магды, Тома и пр. в списке имеются:

• помощник консула в Бангкоке;

• британский посол в Таиланде;

• сэр Хьюго Бойнтон;

• адмирал Дарси;

• инспектор Керби;

• Колин Ферт;

• Ричард Финч;

• министр иностранных дел;

• Джед;

• Майкл из «Индепендент»;

• Грант Д. Пайк;

• Тони Блэр.

Открытки разлетелись по всему миру, а я понятия не имею, что в них написала.

Среда, 17 декабря

Откликов на открытки ни от кого нет. Может, это только с Кеном я так лопухнулась, а в остальных текст нормальный?

Четверг, 18 декабря

9.30. Когда я выходила из дома, зазвонил телефон.

– Бриджит, это Гари!

– Доброе утро! – истерично прокричала я. – Где вы, как поживаете?

– В тюряге я, понятное дело. Спасибо за открытку. Очень мило с твоей стороны. Очень мило. Для меня это очень много значит.

– Ах! Ха-ха-ха-ха-ха! – нервно засмеялась я.

– Придешь меня сегодня повидать?

– Что?

– Ну… судя по открытке…

– Ага, – сдавленным писклявым голосом произнесла я. – Я не очень хорошо помню, что написала. Вы…

– Я зачитаю, зачитаю, – смущенно проговорил он. И с запинками начал читать.

Дорогой Гари!

Конечно, твоя работа очень сильно отличается от моей. Но я твое дело очень уважаю, ибо это настоящее искусство. Ты все делаешь своими руками и очень рано встаешь каждый день. Хотя новая комната в моей квартире не закончена, мне кажется, мы с тобой вместе создали нечто большое и прекрасное. Два столь разных человека. Хотя дыра в стене так и зияет (прошло уже почти восемь месяцев с ее появления!), сквозь нее я вижу всю грандиозность нашего проекта, проекта нашей команды.

А это прекрасно. Я знаю, что сейчас ты в тюрьме, отбываешь срок, но все это скоро будет позади. Спасибо тебе за письмо про патрон и про рыбалку. Я тебя от всей души прощаю, честное слово.

Я ощущаю к тебе огромную симпатию: и как к мастеру своего дела, и как к мужчине. Кто, как не ты, заслуживает в этой жизни радости и творческих успехов – пусть даже и в тюрьме?

С любовью,

Бриджит

– Радости и творческих успехов, – хрипло повторил он.

Кое-как удалось от него отделаться, объяснив, что опаздываю на работу, но… О господи! Кому еще я их наотправляла?

19.00. Дома. Сегодня первый раз была на планерке в качестве консультанта. Все прошло очень даже неплохо – в том числе и потому, что Гарольда-ехидну понизили в должности за то, что предлагал очень скучные темы, и он теперь занимается проверкой фактов. Но хорошо было ровно до того момента, пока Пачули не прокричала, что по телефону звонит Ричард Финч и сейчас она включит громкую связь, потому что он хочет ко всем нам обратиться.