Бригада. От сумы до тюрьмы

Но стоило Усману открыть дверь в камеру, как сработал инстинкт самосохранения. Он даже успел запаниковать! Что-то здесь не то! В камере темно, нет света! И в то же мгновение ему показалось, что у него во рту взорвался конец раскаленного железного прута, а перед глазами закружились искры электросварки. Он почувствовал отвратительный запах горелого мяса. И последнее, что ему запомнилось в жизни, это удар затылком о бетонный пол…

Белов осторожно положил на пол электропровод с оголенными концами, сделал шаг вперед и огляделся. Он оказался в такой же по размерам бетонной камере, как та, в которой он был заперт, с той лишь разницей, что эта была залита ярким электрическим светом.

В стене слева была металлическая дверь, подобная той, из которой он только что вышел. Когда он тихонько толкнул ее вперед, петли заскрипели, но не очень громко. Наверх вела узкая деревянная лестница. Белов вернулся к Усману и обыскал его.

У него не оказалось серьезного оружия, только скальпель в длинном кожаном футляре. Белов вернулся в свою камеру, на ощупь в полутьме слегка надрезал толстый обрезиненный провод у основания и сильным рывком выдернул его из стены. Вышло метра два с половиной, даже ближе к трем. Саша сделал на конце шнура небольшую петлю, а потом продел в нее другой конец провода. Получилось что-то вроде лассо.

Пока лассо и скальпель — вот все, чем он располагает. Не густо. Маловато для начала! Футляр полетел на труп Усмана. Садисту садистская смерть, но у Белова было тяжело на душе. Ведь он зарекался творить насилие, а теперь ему снова приходится убивать…

Деревянная лестница предательски скрипела, когда Саша поднимался по ней наверх. Поэтому он двигался с величайшей осторожностью, стараясь шуметь как можно меньше. Лестница вела непосредственно в помещение на первом этаже. Он видел над собой его высокий деревянный потолок и уходящую по диагонали вверх деревянную лестницу. Когда его глаза оказались на уровне пола, он остановился, чтобы оценить обстановку.

Как он и предполагал, его не ждали. В большой комнате, занимавшей весь первый этаж особняка и, по-видимому, служившей гостиной, мебели не было вообще. Сколько этажей было в доме, и сколько всего в нем могло быть террористов, Белов просто не знал. Но не меньше трех-четырех, по его подсчетам.

На ковре у окна, расположенного как раз напротив выхода из подвала, боком к нему сидели по-турецки Юсуф и Адам. Они, лениво перебрасываясь словами на непонятном языке, чистили ветошью оружие. Перед ними на большом листе картона лежали поблескивающие сталью детали автоматов.

Чтобы хорошо выполнить задачу, нужны всего две вещи: план действий и минимум времени. Времени действительно не было. А план? Что план? Надо ввязаться в бой, а там видно будет.

Саша взял скальпель в правую руку, в левой зажал моток провода и спокойно, не таясь, как хозяин дома, направился к боевикам…

Юсуф повернул голову на звук шагов, увидел приближающегося Сашу. От неожиданности он выронил деталь автомата, которую держал в руках, и оцепенел. Зато на звук падения затвора среагировал Адам. По выражению лица напарника он понял, что случилось нечто из ряда вон выходящее, что им грозит опасность.

В руке у него мгновенно, как у фокусника, будто из воздуха, возник пистолет. Он вскочил и, широко расставив ноги, повернулся лицом к нападавшему.

Прежде чем тот успел нажать на спусковой крючок, Саша из-за уха резким движением метнул в него скальпель. Тонкая полоска металла, мелькнув в воздухе, как блесна, впилась Адаму в гортань сантиметром ниже подбородка. Он выронил из рук пистолет, схватился руками за горло и, рухнув на пол, хрипя, забился в предсмертных судорогах.

Юсуф с коротким криком бросился к лежавшему на полу пистолету, он даже успел поднять его и спустить курок, однако Саша, действуя резиновым шнуром как бичом, одним взмахом выбил оружие из лоснившейся от ружейного масла руки боевика. Прежде чем Юсуф опомнился, Белов сделал два шага вперед и резким ударом пятки в голову отправил его в нокаут. Грохот, с которым тот ударился спиной о деревянную стену, заставил Сашу поморщиться. Сейчас сюда сбегутся все, кто есть в доме!

Он бросил шнур, наклонился за пистолетом, но поднять его не успел:

— Саша, оставь все как есть, — попросила его Земфира дрожащим от волнения голосом. — И руки за голову подними, но очень медленно. Не делай резких движений, ладно?

Белов, не выпрямляясь, повернул голову и посмотрел на нее. Девушка, по-прежнему одетая во все черное, но с бежевым платком на плечах, стояла посреди комнаты, держа обеими руками, как это делают полицейские в американских фильмах, так хорошо знакомый ему пистолет. Единственный глаз «Стечкина» смотрел ему точно в лоб. По лестнице, находившейся за спиной у Земфиры, медленно спускался Азиз. Одной рукой он отвел в сторону полу черной кожаной куртки, а другой вытащил из-за пояса «беретту».

Саша медленно выпрямился и, выполняя команду, повернулся к ним лицом. Но одновременно сделал шаг назад и оказался на картоне с разложенными на нем деталями автоматов.