Бригадир

Я встал и пошел в сторону туалета, а чернявый парень махнул мне приглашающе и повел по коридору в какой-то номер. Как рассказывал смотрящей по моей зоне, гостиница Советская была под абхазскими ворами, работавшими на Московском ипподроме. И Лакоба был главным из них. Они принимали ставки на бега, и они же порой устраивали результаты забегов, срывая банк. Неприметная дверь в конце коридора скрипнула и впустила меня в полутьму номера. Тут-то и сидел худощавый небритый абхаз лет под пятьдесят с острым колючим взглядом.

— Лакоба? — поинтересовался я, и тот кивнул. — Тебе просили передать.

Я протянул записку, и тот развернул маленькую бумажку, мазнув по ней коротким взглядом.

— Читал? — спросил он.

— Нет, — коротко ответил я. — Она не для меня.

— Сам кто? — проскрипел вор — Абзавись.

— Я Хлыст. Был смотрящим по карантину на зоне Профессора. Недавно вышел.

— По какой чалился?

— По 146-ой

— А… разбойник. И какая ходка?

Я почувствовал себя будто на собеседовании.

— Вторая. Первая по мокрому делу, — предвосхитил я новый вопрос.

— Хорошо, — кивнул Лакоба. — Ты правильный человек. Сюда можешь в любое время приходить. Проблем нэ будет. Появятся дела интересные, тоже приходи.

— Дел-то полно, кое-чего не хватает — вздохнул я. Потом все-таки решился — Сведи с Северянином!

— Зачэм⁇

Лакоба явно напрягся. Резко потушил сигарету, налил себе Боржоми в стакан. Мне не предложил.

— Хочу стать смотрящим по Лобне. Буду засылать на московский общак. Но нужен прогон.

Вор засмеялся, выпил газировку махом. Словно водку.

— А губа не дура! Ты знаешь сколько надо будет отдать авторитетным людям?

— Вот и узнаю.

— Лобня, Лобня… где это хоть?

— Городок по Дмитровке. Подмосковье.

— И что? Там нет своего положенца?

— Есть. Хмурый. Но он не в авторитете. Сам себя назначил.

— Так нельзя! Ладно, запиши телефон связной. После Нового года набери. Порешаем твой вопрос. И готовь бабки. Тысяч сорок. В баксах.

Я мысленно охнул. Ну и расценки!

— Ладно, иди, тебя проводят. А пока иди, дэвушка ждет. Нехорошо, когда такая дэвушка одна сидит.

* * *

Я вернулся к своему столику, с немалым удивлением увидев там бутылку шампанского, которую не заказывал.

— Официант поставил, — развела руками Лена. — Я и сказать ничего не успела. Ты так долго, Сережа. Я уже и волноваться начала. Давай вернемся к нашему разговору. Так кто же ты? Все очень странно!

— Вот ты все-таки любопытная, — рассмеялся я. — Мне нечего рассказать тебе такого, чем стоит похвалиться маме. Но я обещаю, что это изменится. Тебе не будет за меня стыдно. И твои центровые подружки еще удавятся от зависти. Пусть они ходят под ручку со своими аспирантами занюханных НИИ и инженерами развалившихся заводов. Ты не будешь знать отказа ни в чем, и я порвусь на британский флаг, чтобы это было именно так.

— Ты же бандит, Сережа? — она посмотрела на меня наивным, почти детским взглядом. — Я ведь не дура, я все уже поняла. Тот Вахтанг — точно бандит. Я часто вижу таких в магазине. А ты что-то шепнул ему, и он прислал шампанское в виде извинения.

— Может, все-таки расскажу анекдот, а? — с надеждой спросил я. — У меня завалялась парочка. Из них один даже немного смешной. Слушай…

— У нас ничего не получится, прости, — грустно покачала она головой. — Наверное, я создана для инженера развалившегося завода. Или для аспиранта…, — она повела рукой вокруг. — Мне чужда эта жизнь. Она пугает меня.

Ну вот. Приехали. Лена включила заднюю. На поле замена — Арарат ушел, пришла команда Динамо.

— Ты не сможешь делать вид, что этой жизни нет, — у меня защемило сердце. — Ты не страус, чтобы прятать голову в песок. Эта жизнь наступает неотвратимо, Лен. Она уже везде. Кажется, что страна еще есть. А ее почти нет. Скоро людям перестанут платить зарплату вообще, а цены начнут расти в десять раз быстрее, чем сейчас. Слабые будут ложиться на обочину дороги и умирать. Или винить во всем власть. Или спиваться. А сильным всегда будет хорошо. И хорошо будет тем, кто рядом с ними…

— Проводи меня до метро, ладно? — попросила она, вставая со стула. — Я очень благодарна тебе за этот вечер. Получается, зря ты покупал такой подарок. Не нужно было так тратиться.

— Ты скоро все поймешь, Лена, — упрямо сжал я зубы. — А я буду ждать. Я умею это делать. Ты даже не представляешь, сколько я ждал в свое время. Ты заберешь эти духи, потому что они куплены для тебя и подарены от всей души. Ты ничего не должна мне за это, не волнуйся. И ты не обидишь меня отказом. Я не стану тебя беспокоить, но пообещай мне взамен одну вещь!

— Какую? — она подняла на меня огромные, опушенные густыми ресницами глаза.

— Если у тебя что-то случится, если тебе будет страшно или плохо, то первый, кому ты позвонишь, буду я. Вот мой номер. Я приду, все решу и ничего не попрошу взамен.

— Я обещаю, — серьезно ответила она. — Но пока не звони и не приходи. Мне нужно побыть одной. Я слишком много придумала себе такого, чего на самом деле нет.

* * *

— Значит так, — усталый опер смотрел сквозь меня. — Хлыстов Сергей Дмитриевич. Десятого десятого шестьдесят шестого?