Бригадир

– Ты меня знаешь, Влад. Я по натуре ленивый, но умею убеждать и договариваться, когда очень надо, – потягивая пиво, процедил Индеец. – Просто в один прекрасный день и на подстанции, питающей комбинат, и на водопроводе произошли аварии. Вроде как злой рок. Ничего особенного, но производство сразу встало. Я дал Вове полдня побеситься, а потом позвонил, вежливо поинтересовался, как идет бизнес, терпеливо выслушал трехэтажный мат и высказал предположение, что если он не перестанет разевать хавальник на чужой каравай и попробует еще хоть раз рыпнуться в нашу сторону, сегодняшние неприятности могут повториться. Причем – уже в глобальных масштабах. Если понадобится, я, не моргнув глазом, оставлю без воды и электричества весь город. Только ради простоя одного крохотного, по меркам Питера, но драгоценного для Кассиуса производства. И это будет только начало.

– Реакция, видимо, была бурной? – хохотнул Невский.

– Слышал бы ты, как он скрипел зубами в трубку, – осклабился Индеец, вытряхивая в рот последние капли и сминая банку из-под пива в кулаке. – Но зато с тех пор между нами установился полный консенсус. Так было до прошлой пятницы.

Антон нажал на кнопку, опустил стекло двери, выкинул банку, поднял его назад и хмуро посмотрел на Невского.

– Двое наших быков, шестерки из команды Марата, поздно вечером ехали по проспекту Стачек. Обкуренные в хлам. Увидели девчонку на тротуаре. Вокруг ни души. Затащили ее в машину, отвезли в гаражи, в Сосновую Поляну, и там драли всю ночь, куда можно и нельзя. Потом засунули между ног стеклянную бутылку, разбили ее, до кучи дали девчонке чем-то тяжелым по башке, так что череп треснул, и выбросили на свалке. Думали – умерла, ничего уже не скажет… А она выжила. Ее какой-то собачник ранний нашел и сразу же неотложку вызвал… Когда мы к тебе уезжали, она находилась без сознания, в реанимации. Ей всего двенадцать лет. В музыкальной школе училась, на скрипке. После занятий заглянула к подружке, засиделась допоздна. Домой шла одна, пешком… На следующий день по городу шухер пошел – какие-то уроды изнасиловали и изувечили племянницу известного бандита Вовы Киселева. Единственную дочь его старшей сестры. Вечером я уже знал, кто виноват. Эти гондоны, как только услышали из теленовостей, что девчонка жива и что она – родственница Кассиуса, сразу перессали от страха и сами ко мне на брюхе приползли вымаливать прощения и просить защиты.

– Они пока живы, надеюсь? – помолчав, глухо спросил Рэмбо.

– Пока – да, – угрюмо бросил Индеец. – Я не стал их мочить. Отпиздил и приказал запереть в нашей тюряге. Той самой, ты знаешь. Если девочка очнется, даст показания и Кассиус нароет, что эти скоты – наши, придется с ним очень серьезно договариваться. Идти на уступки по доле. Если получится. Но перед этим обязательно сдать пидоров с рук на руки… Если правда не выплывет – подержим с месяц в подвале, тихо кончим и закопаем где-нибудь в лесу. Твари, насилующие детей, не имеют права жить. Марату я уже за бойцов вставил, чтобы в следующий раз был внимательнее при выборе мяса. Такие дела, Влад.

– Я должен встретиться с Кассиусом, – спокойно произнес Невский. – Любой мир лучше войны.

– Кто бы спорил, – согласился Индеец. – Кстати, повод у тебя будет. У Вовки через три дня день рождения. В «Атлантике» будут праздновать, уже заказали. Вся братва подтянется. Нас, правда, не приглашали.

– Ничего, – дернул щекой Рэмбо. – Тебя не приглашали, а я сам приду. Без приглашения. На меня у Кассиуса зуб не заточен. Я с ним нормально смогу поговорить. Без эмоций. Дядю Колю где похоронили?

– На Южном. На центральной аллее, – тихо сообщил Антоха. – Хорошее место.

– Хорошее. Как там наш генерал?

– Который?

– А у нас что, много генералов на крючке? – повел бровью Влад.

– Не много, – пробормотал Антон. – Два всего. Тебя какой интересует?

– Вообще-то, я спрашивал про Климова. Но, так уж и быть, начни с другого.

– С другого – так с другого, – хмыкнул Индеец. Ему было чем похвастать перед откинувшимся бригадиром. – Его зовут Рафик Натанович Реентович. Он защищает Родину при службе тыла Северо-Западного военного округа и занимается закупками продовольствия для нужд армии. Его нам дядя Коля подогнал. Со всеми потрохами. Мы продаем Реентовичу кое-что из немецких продуктов, получаемых «Союз-Баварией» по бартеру за лес. Втрое дороже их реальной цены. Министерство обороны переводит на счет эс-пэ бабки, Реентович получает наличными откат в размере двадцати пяти процентов от суммы контракта и делится с вышестоящим начальством. Приятная схема. Все законно, все довольны. Так что, как видишь, не только Кассиус, но и мы тоже не одним лишь рэкетом живы. Ха-ха!.. Твоя доля, как положено, там тоже присутствует. Как и в остальных темах. Хочешь узнать, сколько у тебя накопилось за три года?