Бригады призраков

«Все равно это лучше, чем быть мертвым», – философски заметила Полинг.

«Что верно, то верно».

«И ты научил всех новому приему, – продолжала Сара. – До этого никому и в голову не приходило, что с УмноКровью можно так обращаться. Тебя прозвали Пламенным поцелуем».

«Всем известно, что УмноКровь можно заставить нагреваться, – возразил Джаред. – На Фениксе я видел, как все таким образом расправляются со всевозможными кровососами».

«Да, этот прием используется для того, чтобы зажаривать разных мелких жучков, – согласилась Полинг. – Однако нужно было хорошенько подумать, чтобы с его помощью зажарить жука большого».

«На самом деле я ни о чем не думал, – признался Джаред. – Просто мне не хотелось умирать».

«Любопытно, каким изобретательным делает человека воля к жизни».

«Любопытно, как она заставляет сосредоточиться, – сказал Джаред. – Я вспомнил твои слова о том, что мне нужно учиться концентрировать внимание. Так что в каком-то смысле именно ты спасла мне жизнь».

«Замечательно. Постарайся как-нибудь вернуть должок».

Джаред остановился.

«В чем дело?» – спросила Сара.

«Ты чувствуешь?»

«Что?»

«У меня такое ощущение, будто я действительно хочу секса», – сказал Дирак.

«Знаешь, Джаред, из того, что ты остановился как вкопанный посреди коридора, трудно понять, что ты хочешь секса».

«Полинг, Дирак, – послышался голос Алекса Рентгена. – Ждем вас в кают-компании. Прямо сейчас. Пора немного расслабиться после боя».

«О-ох! – обрадовалась Сара. – Надеюсь, там нас ждет торт с мороженым».

Ни торта, ни мороженого. В кают-компании была в разгаре оргия. Все десантники 2-го взвода, за исключением командира, находились тут в различных стадиях неглиже. На диванах и подушках, сброшенных на пол, лежали парочки и трио, целуясь и вжимаясь друг в друга.

«Это и есть расслабление после боя?» – недоуменно спросила Полинг.

«Совершенно верно, – подтвердил Алекс Рентген. – Мы так отмечаем окончание каждой операции».

«Почему?» – спросил Джаред.

Алекс удивленно посмотрел на него:

«Тебе правда нужна какая-нибудь причина для того, чтобы устроить оргию?»

Джаред хотел ответить, но Рентген поднял руку, останавливая его:

«Во-первых, потому что мы прошли долиной, на которой лежит тень смерти, и вышли с другой стороны. А лучший способ почувствовать себя после этого живым – как раз то, чем мы сейчас занимаемся. И после всего дерьма, на которое нам довелось насмотреться сегодня, нужно как можно быстрее очистить голову. Ну а во-вторых, каким бы замечательным ни был секс сам по себе, он лучше вдвойне, когда все, с кем ты интегрирован, занимаются им в одно и то же время».

«То есть ты хочешь сказать, что вы больше не собираетесь затыкать нашу интеграцию с вами?» – спросила Полинг.

Она задала свой вопрос с издевкой, однако Джаред уловил в ее голосе едва различимую тень беспокойства.

«Нет, – мягко произнес Рентген. – Теперь ты одна из нас. И это будет не просто секс. Речь идет о более глубоком выражении единения и веры. Новом уровне интеграции».

«По мне, все это подозрительно смахивает на чушь собачью», – улыбнулась Сара.

Рентген послал импульс веселья:

«Ну, знаешь, не буду отрицать, что против собственно секса мы тоже ничего не имеем. Впрочем, ты сама все увидишь. – Он протянул ей руку: – Начнем?»

Оглянувшись на Джареда, Полинг подмигнула и взяла руку Рентгена:

«Вне всякого сомнения».

Джаред проводил их взглядом. Вдруг он ощутил прикосновение к плечу. Обернувшись, он увидел Джули Эйнштейн, обнаженную, соблазнительную.

«Джаред, я хочу проверить, правда ли у тебя пламенные поцелуи».

Через какое-то неопределенное время Сара, отыскав Джареда, улеглась рядом с ним.

«Вечер выдался весьма интересный», – заметила она.

«Можно сказать и так».

Слова Рентгена о том, что секс становится другим, когда в нем участвуют все, с кем ты интегрирован, оказались явным преуменьшением. За одним исключением.

«Слушай, а почему не было Саган?» – спросил Джаред.

«Алекс сказал, что раньше она принимала участие, но потом перестала. Перестала после того боя, в котором едва не погибла. Это случилось пару лет назад. Алекс сказал, участие сугубо добровольное; никто на Саган за это не обижается».

При упоминании имени Алекса Джаред ощутил болезненный укол. Когда Эйнштейн его оседлала, он успел заметить Рентгена и Полинг, слившихся воедино.

«Тогда это все объясняет», – смущенно произнес Джаред.

Сара приподнялась на локте:

«Ты хорошо провел время?»

«Ты же знаешь, что хорошо».

«Знаю, – подтвердила она. – Я все время тебя чувствовала».

«Да».

«И тем не менее бесконечно счастливым тебя никак не назовешь».

Джаред пожал плечами:

«Сам не знаю, в чем дело».

Нагнувшись, Сара чмокнула его:

«Когда ты ревнуешь, ты просто бесподобен».

«Я и не думаю ревновать», – возразил Джаред.

«Наверное, ни у кого нет желания ревновать».

«Извини».

«Не извиняйся, – остановила его Полинг. – Я счастлива, что мы интегрировались. Рада быть частицей взвода. А это правда было здорово. Но ты, Джаред, для меня единственный и таким останешься навсегда. Ты мой самый любимый».

«И ты самая любимая, – согласился Джаред. – Навсегда».

Сара широко улыбнулась: