Бригады призраков

– Нас отрезали. Со мной это уже было, когда я находился на станции «Ковелл». Обиняне лишают нас возможности пользоваться МозгоДрузьями.

– Каким образом? – во весь голос проорала Саган.

– Не знаю.

Она встала.

– Это Бутэн, – запинаясь, пробормотала она. – Это он научил обинян. Иначе быть не может.

– Возможно, – согласился Джаред.

Саган пошатнулась; он помог ей удержаться на ногах, а затем развернул так, чтобы смотреть в лицо.

– Лейтенант, нам надо двигаться. Если обиняне блокируют наши МозгоДрузья, значит, им известно, что мы здесь. С минуты на минуту они сюда придут. Нам нужно поднимать людей и уходить.

– Сейчас сюда подоспеют остальные, – возразила Саган. – Мы должны…

Осекшись, она выпрямилась, словно у нее по всему телу разлилось что-то холодное и жуткое.

– О боже… – прошептала она. – О боже!

Саган устремила взгляд в небо.

– Что такое? – спросил Джаред и тоже посмотрел вверх, пытаясь отыскать характерное мерцание закамуфлированных парашютов.

Ему потребовалось мгновение, чтобы понять: он ничего не видит. И еще одно мгновение, чтобы осознать, что это означает.

– О боже… – прошептал Джаред.

Первой мыслью Алекса Рентгена было то, что он случайно потерял узконаправленный луч связи с остальным взводом.

«Черт возьми, какая невезуха!» – мысленно выругался он и, раскинув в стороны руки и ноги, перевернулся несколько раз в воздухе, меняя положение, чтобы дать возможность приемнику найти других десантников. Отыскивать всех не нужно; достаточно будет найти хотя бы одного, после чего сразу же будет восстановлена полная интеграция.

Ничего.

Рентген прогнал беспокойство прочь. Ему уже приходилось терять узконаправленный луч – всего один раз, но опыт был получен. Тогда интеграцию он смог восстановить только после приземления; что ж, и сейчас придется подождать. Впрочем, у него все равно больше не оставалось времени, потому что он стремительно приближался к высоте раскрытия парашюта. Парашют нужно было выпустить на минимально допустимой высоте, чтобы уменьшить вероятность обнаружения. Подобная точность требовала специальной подготовки. Рентген обратился к МозгоДругу для определения высоты, и только тут до него дошло, что на протяжении последней минуты от вживленного в мозг компьютера не поступало никаких откликов.

Алекс потратил десять секунд на обработку этой мысли. Он предпринял еще одну попытку обратиться к МозгоДругу – мозг ответил отказом. Все естество десантника восстало против страшной мысли, яростно отталкивая ее, сознавая, что если она окажется правдой, последствия будут самыми ужасными. Рентген пытался снова и снова, борясь с экспоненциально нарастающим чувством паники. Он подал мысленный призыв о помощи. Никто не ответил. Никто его не услышал. Он остался совсем один.

К этому времени Алекс Рентген растерял большую часть рассудка. Последний отрезок падения он извивался и барахтался, тщетно пытаясь зацепиться за воздух и отчаянно крича, а какая-то часть его сознания с отрешенным упоением слушала незнакомые звуки собственного голоса, которым он пользовался так редко. Парашют не раскрылся: он приводился в действие МозгоДругом. Этот нехитрый внутренний компьютер применялся так давно и был настолько надежным, что Силы самообороны колоний просто перестали считать его таковым и воспринимали как нечто должное, наравне с мозгом и телом солдата. Рентген стремительно пролетел мимо точки раскрытия парашюта, впрочем, ему уже было все равно, и он не сознавал, какие последствия перехода через последнюю грань ждут его.

Не мысль о смерти лишила Алекса рассудка. Просто в первый и последний раз за те шесть лет, что прожил на свете, он оказался совсем один, полностью оторванный от друзей. Все эти годы Рентген до мельчайших интимных подробностей чувствовал жизнь своих боевых товарищей – как они сражались и как они трахались, каждое мгновение вплоть до их смерти. Он находил утешение в том, что был с ними до самой последней минуты, а другие будут присутствовать при его последнем вздохе. Но сейчас Алекс Рентген был одинок. К ужасу разлуки примешивался стыд за то, что он не сможет утешить своих друзей, которые тоже неслись навстречу своей гибели.

Он снова дернулся, разворачиваясь лицом к земле, которой было суждено принести ему смерть, и испустил отчаянный вопль покинутого.

Джаред с ужасом наблюдал за тем, как кружащаяся серая точка, казалось, еще набрала скорость в последние секунды и, превратившись в кричащего человека, упала на поляну с тошнотворным хлюпающим шлепком, за которым последовал жуткий удар. Этот резкий звук вывел его из оцепенения. Подтолкнув Саган в сторону леса, Джаред крикнул, чтобы она спряталась среди деревьев, и побежал к остальным. Он поднимал своих обезумевших товарищей с земли, тащил их с открытого места, подальше от падающих с неба тел.