Бригантина, 66

— Ну что, Жак, ты и теперь скажешь, что я травил?

Они узнали, что, если меру пробить мозг стрелой, рыба гибнет мгновенно. А дальше может быть двояко. Либо убитая рыба побелеет, воздух цепочкой пузырьков вырвется из ее воздушных полостей, и она тонет. Либо воздушные полости раздуваются, и меру всплывает. В одном меру Дюма нашел два рыболовных крючка — один новехонький, другой густо обросший слизью. Рыба дважды, с многолетним промежутком, уходила от рыболовов.

Как-то Кусто и Дюма не торопясь плыли над каменистым дном на глубине около тридцати метров. Им попалась глубокая ложбина, полная молодых меру. Друзья остановились, повиснув над ложбиной. Рыбы отнеслись к ним спокойно.

— Поднимутся к нам, повернут и скользят вниз, точно дети с горки катаются, — рассказывает Кусто. — А в самой глубине взад-вперед плавало с десяток взрослых меру. Вдруг один из них стал совсем белым. Остальные шли мимо него, очень близко. Потом еще один остановился и тоже побелел. Оба белых меру потерлись друг о друга. А молодежь все каталась с горки, плавно так.

Кусто не мог объяснить, почему рыбы себя так вели.

— Подводного пловца ждут тысячи загадок, — говорит он. — Стоит перешагнуть примитивную ступень, когда мечтают об одном — бить рыбу, и вместо этого наблюдать, изучать, фотографировать.

Когда друзья на берегу спрашивали эту странную троицу, чем они заняты, подводные пловцы взахлеб расписывали чудеса, которые видали. Но устный рассказ не мог всего передать. Только фильмы могли бы показать странствия человеко-рыб, полет скатов, реактивное движение осьминогов, плавные ритмы моря.

И они приспособили для подводных съемок 35-миллиметровую камеру. Но где достать пленку? Ее в ту пору выдавали только профессиональным киностудиям. Кусто сообразил, что надо сделать: он стал ходить по магазинам, скупая обыкновенную фотопленку. Симона Кусто накрывалась одеялами, доставала из коробочек пленки и склеивала полутораметровые куски в тридцатиметровые ленты. Ей пришлось склеить сотни лент для первого фильма, снятого аквалангистами; в нем было четыре части, и назывался он «Эпаве» — «Погибшие корабли».

Я увидел этот чудесный фильм после освобождения Парижа в 1944 году и тотчас стал разыскивать людей, которые сделали его. Мне рассказали, что двое из них — офицеры французских военно-морских сил, — вероятно, живут в Южной Франции. Мне не удалось получить командировку, чтобы воочию увидеть человеко-рыб. Прошло несколько месяцев. Меня направили в журнал «Янк» в Лондон.

Однажды моя знакомая, Ольвен Воган, сказала мне:

— Я только что была на просмотре, показывали удивительный французский фильм, он снят под водой.

— «Эпаве»! — крикнул я.

— Да-да, — подтвердила она. — Автор на днях привез его из Франции.

— Где он?

— В отеле «Клеридж».

Я пулей помчался туда и увидел Кусто.

Это был высокий, очень худой молодой человек в голубой форме лейтенанта французских ВМС. Нос большой, крючковатый, крупные глаза с тяжелыми веками. Лицо серьезное, незаурядное, чуть печальное — такими представляют себе поэтов. Но вот он улыбнулся, и широкая улыбка преобразила лицо, словно палка, погруженная в тихий пруд: веселые морщинки и складки исчертили высокий лоб, разбежались от глаз, избороздили щеки. Глаза закатились кверху. Два лица, такие же непохожие, как маски трагедии и комедии, изображенные где-нибудь над театральной сценой. И то и другое Кусто: мыслитель — и человек, который умеет извлечь из жизни больше радости, чем любой, кого я знаю.

Он охотно описал мне «подводное легкое», рассказал о приключениях своего отряда. И ни разу не сказал «я сделал», только «мы сделали». Подчеркивал роль Дюма, Тайе, Ганьяна, товарищей по службе, своего друга Роже Гари. Работая в последующие годы вместе с Кусто, я убедился, что страсть к коллективной работе отличает его от многих других исследователей. Есть люди такие же бесстрашные и изобретательные, как Кусто, но никто не сумел на одних только товарищеских началах создать организацию, которая могла бы сравниться с тем, что у него есть сегодня.

Я слушал его несколько часов. Вот повесть, которая еще никем не напечатана, и я первый репортер, который ее слышит! Я написал статью и для проверки показал ее одному офицеру американских ВМС, знатоку водолазного дела.

— Этот акваланг… Что ж, это возможно, но маловероятно, — сказал он.

— Но я видел целый фильм — люди Кусто плавают, точно рыбы. И видно, что они глубоко, нет переливов света от волн на поверхности, — возразил я.

— Я бы не стал рисковать, — ответил он.

Он не оспаривал ни одной технической детали. И все-таки прошло три года, прежде чем я нашел журнал, который решился напечатать мою статью.