Бригантина, 66

Озадаченная черепаха отчаянно загребала ластами, но рослый Фалько своим весом тормозил ее ход. Она опустилась на песок и поползла. Мимо промчался Дюма, вызывая Фалько, на состязание. Но черепахе после таких усилий нужен был воздух, и она понесла Фалько к поверхности. Высунула голову из воды, жадно, с хрипом вдохнула, затем снова нырнула. А Фалько упорно держался за нее, пытаясь. объездить непокорного «скакуна». Черепаха опять легла на дно, она отказывалась состязаться. Тогда Фалько отпустил ее и поймал за ласты Дюма. Тот отбуксировал его к брошенному скутеру. Здесь Фалько взялся за рукоятки своей «ракеты» и пошел догонять друга.

Возвращаясь к судну, они увидели работавших на рифе «пеших» аквалангистов и предложили подвезти их. И вот уже каждый скутер тянет по четыре подводных пловца вверх, навстречу солнцу и воздуху.

Глава пятнадцатая ВЕЛИКИЙ УЛИСС

Дни изучения и съемок рифа Ассампшен, этого удивительного, нетронутого уголка тропических морей, были волшебными днями. «Мирное вторжение», предложенное капитаном Кусто, увенчалось полным успехом. Рыбы словно не замечали подводных пловцов.

Для цветных съемок применялись светильники мощностью шесть тысяч ватт, иногда по шести на одном участке. Если включить такой светильник на воздухе, колба лопнет от перегрева. На дне морском вода охлаждала их.

Среди подводных чудес, которые встречали аквалангисты, была голотурия. Это животное, с виду похожее на огурец, извлекает питание из засасываемого песка и ила. Эмиль Робер принес одну голотурию на корабль. Здесь из нее выпали две маленькие живые рыбки — фиерасферы. Морской огурец не глотал их, они в нем жили, питаясь тем, что он ел, и пользуясь правом свободно входить и выходить.

Операторы сияли голубых скалозубов — рыб, которые грызут и перемалывают кораллы, добывая из них полипов. Скалозуб — живая камнедробилка. Разгрызет коралл и выбросит мелкий песок.

— Лучше наблюдать, как рыбы живут, чем как они умирают на гарпуне, — говорили калипсяне.

Среди обитателей рифа были эпинефелусы. Каждый из них занимал свой участок и гнал прочь чужаков. Дюма заметил, что один эпинефелус около метра длиной упорно ходит за ним. Он повернулся к рыбе лицом, и они долго разглядывали друг друга. Вернувшись на корабль, Дюма сказал:

— Этот здоровяк почему-то заинтересовался нами. Остальные только скользнут по тебе взглядом и опять занимаются своим делом, а он хочет все знать.

— Попробуем подружиться с ним, — предложил Кусто.

У эпинефелусов нет резцов, как, скажем, у акулы. От губ и до глотки ряд за рядом выстроились коренные зубы. Рыба захватывает добычу пастью и разжевывает ее.

Дельма набил свою сумку угощением, чтобы наладить добрые отношения с эпинефелусом. Он понимал, что будет не очень приятно, если такой верзила нечаянно цапнет его за руку, но полагался на учтивость подводного жителя. А тот уже ждал гостя. Дельма протянул ему кусок мяса, а когда эпинефелус подошел ближе, выпустил угощение. Рыба жадно проглотила мясо. Дельма предложил еще кусочек, держа его кончиками пальцев. Эпинефелус схватил мясо, не коснувшись руки.

Здоровяк быстро привык к людям и подплывал к ним, даже если у них не было угощения для него. Как-то Дюма» увидя эпинефелуса в донных зарослях, подошел к нему на полметра. Эпинефелус не двинулся с места. Тогда Дюма протянул руку и почесал рыбе голову, словно псу.

Калипсяне прозвали этого эпинефелуса Улиссом, по имени героя гомеровской «Одиссеи». Улисс каждый день подходил к аквалангистам» чтобы выпросить угощение и затеять игру. Они гладили ему бока, чесали голову. Известно, что некоторые рыбы в неволе привыкают к человеку и едят у него из рук, но этот житель морских просторов сам решил стать нашим талисманом.

Хотя аквалангисты не нарушали сроков погружений, они, чтобы было спокойнее, применяли ступенчатую декомпрессию — надежное средство против кессонной болезни. Закончив работу под водой, человек, прежде чем выходить, на пять минут останавливается на глубине шести метров, избавляясь от избыточного азота. Однажды, когда семеро пловцов висели на якорной цепи «Калипсо», к ним снизу поднялся Улисс, чтобы они не скучали.

На следующее утро Лаба, ступив на водолазный трап, увидел на глубине полуметра крупный силуэт.

— Это Улисс, — сказал Андре. — Ждет нас, чтобы проводить на работу.

С тех пор Улисс каждое утро подходил к трапу и всегда составлял подводным пловцам компанию во время декомпрессии.

Как-то раз, когда Дельма кормил рыбок, Улисс подкрался сзади и проглотил весь мешочек с угощением. Потом улизнул и больше в тот день не показывался. На следующее утро калипсяне отыскали его: он лежал на дне, явно больной. Брюхо Улисса вздулось, точно мешочек застрял в кишках. Аквалангисты посидели с ним, гладя его по голове. Улисс не двигался с места.

И назавтра он лежал все там же. Как лечить рыбу от несварения желудка?

— Не спрашивайте меня, — сказал судовой врач. — Я не умею лечить желудок на глубине тридцати метров.