Бригантина, 69–70

На этот раз вдвоем с Андреем Крушинским, корреспондентом «Комсомольской правды», веселым, покладистым и вообще очень славным человеком. Нам предстояло присутствовать на торжествах, посвященных сорокашестилетию короля Махендры. С собою мы везли подарок — довольно большого орла работы карпатских резчиков по дереву. Этот орел начал доставлять нам неприятности еще по дороге на аэродром. До поры до времени он был разобран на три части — туловище и два крыла, — и каждая была отдельно завернута в бумагу. Из одного пакета торчал острый деревянный клюв. На узком пространстве между задним стеклом и сиденьем «Волги» даже расчлененному царю птиц было, наверное, не по чину тесно, поэтому чуть не при каждом толчке он падал оттуда и неизменно «клевал» Андрея в затылок. Пришлось брать орла на руки. На аэродроме мы в багаж его не сдали — боялись, что в дороге повредится резьба, поцарапается краска. Орел отплатил нам черной неблагодарностью. На этот раз он свалился с самолетной полки, теперь уже на меня. В Дели деревянная птица снова продемонстрировала свою строптивость — не знаю, как это случилось, но об нее сильно ушибся приехавший нас встречать атташе советского посольства. К концу пути злосчастная скульптура стала для нас чем-то вроде знаменитого бунинского чемодана, и мы смотрели на нее как на хитрое и злобное живое существо. Пришлось удвоить бдительность, и на пути из Дели в Катманду, находясь под неусыпным наблюдением, орел смирил, наконец, свой коварный нрав. Увы, как выяснилось позже, только на время.

По приезде в Катманду нас разместили в доме, принадлежавшем ранее наследственным премьер-министрам из семейства Ранов. Этот клан более ста лет безраздельно правил страной. Короли Непала, как в свое время японские императоры, возглавляли государство чисто номинально. Хотя формально король именовался «Господин пять раз» (этот титул сохранился и по сей день), а премьер-министр всего только «Господин три раза», по существу монархи были лишь почетными пленниками. И только в 1951 году отец нынешнего короля, Трибхувана, сумел, опираясь на широкое антирановское движение, покончить с диктатурой Ранов. Многие из членов этого очень обширного, разветвленного и изрядно нажившегося за время пребывания у власти семейства покинули страну. Некоторые их дворцы сейчас используются как административные здания, гостиницы и т. д.

Дом, в котором мы остановились, находился в Патане. Когда-то Патан (сейчас он официально именуется Лалитпур) был отдельным городом, даже столицей независимого княжества. Потом он слился с Катманду, превратился в один из его пригородов, отделенный от центра города рекой Багмати. И только старинные королевские дворцы и храмы в центре Патана напоминают о былом его величии.

Единственный путь из центра Катманду в Патан — узкий и длинный мост через Багмати. Две встречные машины на нем не разъедутся. У концов моста стоят регулировщики, поочередно пропуская машины и повозки с того или другого берега. При появлении машины с правительственным флажком чины непальского ОРУДа прекращают вообще всякое движение и застывают как изваяния. Непальцы говорили мне еще в 1963 году, что, дескать, давно бы надо построить на этом месте новый мост, пошире. Что-то собирались сделать, даже поставили щит с надписью о том, что мост строится с помощью Индии, привезли какие-то конструкции, но на этом дело замерло. Не знаю, как сейчас, а в 1967 году, во время моей третьей поездки в Непал, картина была все та же — старый мост, регулировщики и щит с надписью.

На торжества по поводу дня рождения короля приехало довольно много иностранных гостей.

Были среди них и пять или шесть волонтеров «Корпуса мира». Вообще же их в Непале много. Время от времени часть «корпсменов» заканчивает срок пребывания в стране и уезжает, на их место приезжают новые, но общая цифра держится где-то на уровне ста пятидесяти — двухсот человек.

В нашей литературе, особенно в прессе, иногда можно встретиться со статьями, описывающими «Корпус» как окончательно саморазоблачившуюся шпионскую организацию, а его персонал — как примитивных детективов с поднятыми воротниками. Будь это действительно так, с «Корпусом» можно было бы не считаться. На деле все, однако, оказывается сложнее.