Бриганты (СИ)

Джон Гастингс мог служить примером поговорки «битому неймется». Ему потребовалась пара недель, чтобы набрать новый отряд и отравиться в Анжу. Ему срочно требовалось смыть позор французской кровью. Странным образом мстил он не воинам, а безоружным крестьянам. Лазутчики сообщили нам, что на этот раз в отряде виконта около пятисот латников, трех сотен лучников и полторы тысячи пехотинцев. Грабя деревни, они добрались до города Самюра и застряли под его стенами. Пригороды сожгли, а захватить сам город не сумели. Защищал его отряд под командованием Робера де Сансерра, кузена нашего маршала. Зато англичанам удалось захватить в тех краях крупное аббатство Сен-Мор. Поговаривали, что не обошлось без измены.

За аббатство мы отомстили быстро и симметрично. Буквально через пару дней, как по заказу, в замок Ла-Рош-Позе пришел монах. Это был довольно-таки упитанный сорокадвухлетний мужчина с безволосым, как у евнуха, лицом, на котором бросался в глаза мясистый нос с красными и синими прожилками. На макушке выбрита тонзура, вокруг которой располагались короткие темно-русые с сединой волосы. Одет в длинную рясу с капюшоном, подпоясанную бечевкой и застиранную так, что из черной превратилась в темно-коричневую, а на ногах сандалии с деревянными подошвами. Когда он шел по каменному полу в холле замка, они громко щелкали. Когда я услышал эти звуки, сразу вспомнил танцора — чечеточника, которого видел в портовом ресторане в Монтевидео. Худой и гибкий, полностью ушедший в танец и не замечающий зрителей, он так быстро отбивал чечетку, что казалось, что танцуют несколько человек. Иногда моя память выдает странные ассоциации.

Монах попросил провести его к самому главному командиру. Поскольку монахи часто служили шпионами, его проводили к маршалу Луи де Сансерру, который пировал с командирами отрядов и рыцарями. Мы отбили у англичан много приличного вина. Монаха посадили в самом низу стола, угостили вином и мясом. Чавкал он громче, чем рыцари. Что значит — неблагородный человек!

Когда он насытился, маршал произнес:

— Какие новости ты нам принес? Говори, не бойся, здесь нет чужих.

Монах помялся немного, потер нос в прожилках, а потом сказал:

— Я могу помочь вам захватить аббатство.

— Сен-Мор? — насмешливо спросил Луи де Сансерр, заподозрив, наверное, ловушку.

— Нет, другое, — ответил монах. — При условии, что вы убьете аббата.

Хотел бы я знать, за что он так возненавидел аббата?! Уверен, что началось всё из-за какой-нибудь ерунды. Типа неразделенной любви.

— Если аббатство богатое, возьмем грех на душу, — пообещал за всех Луи де Сен-Жюльен. — Так какое аббатство?

— Сен-Сальвен, — ответил монах.

Все сидевшие за столом командиры сразу посмотрели на маршала Луи де Сансерра. Это, как догадываюсь, говорило о том, что аббатство очень богатое.

— Послать туда всех я не могу, — сразу предупредил маршал. — Только два отряда: тебя, Луи де Сен-Жюльен и… — все остальные командиры напряглись, кроме меня, потому что знал, что меня не выберут, — …Карне де Бретона.

Остальные огорченно замычали.

— Для такого дела не помешал бы Венецианец, — предложил Карне де Бретон, которому сеансы кормления пиявок опять привели в норму кровяное давление.

— Можете и его взять, — быстро согласился Луи де Сансерр, потому что мой отряд был одним из самых маленьких в его войске.

Монах ушел утром, а мы выехали через день. Впереди скакали мои арбалетчики. Следом двигался отряд Луи де Сен-Жюльена, а замыкали бойцы Карне де Бретона. Все передвигались верхом. В деревне Пурьеон мы захватили много лошадей. Через вражеские деревни проезжали без остановок. Каждый боец знал, что впереди ждет богатая добыча. Не стоит заполнять переметные сумы всякой дешевкой.

Примерно километрах в четырех от аббатства углубились в лес, остановились на поляне и принялись рубить деревца и изготавливать мостки для преодоления рва. По договоренности с монахом, он после полуночи откроет нам ворота. К тому времени мы должны незаметно подобраться к аббатству и ждать сигнал — помахивание фонарем. Мы слезли с коней, отпустили их пастись. Три командира сели под дубом на принесенный бойцами ствол упавшего дерева, от которого воняло гнилью, плесенью, хотя сверху оно было сухим и крепким.

— А что, если там засада? — задал вопрос Луи де Сен-Жюльен.

— Если внутри, то погибнет несколько человек, а вот если снаружи… — Карне де Бретон не договорил.

— Давайте я пойду со своим отрядом. Если засады нет, подтянетесь вы, — предложил я.

— Нет, пойдем все вместе, — быстро произнес Луи де Сен-Жюльен.

Наверное, испугался, что мы ныкнем самые ценные трофеи. Мы договорились, что поделим добычу поровну, то есть, по количеству бойцов в отряде. Моему отряду достанется одна шестая. Я уже пожалел, что не увеличил отряд до сотни человек.

Словно искупая свою подозрительность, Луи де Сен-Жюльен предложил:

— Аббата убью я.

— Как хочешь, — разрешил Карне де Бретон, который, для такого сурового солдата, слишком религиозный человек.