Бриллиант

Насмешка в его голосе заставила сердце Твайлы забиться чаще. Голос этого человека был ей явно знаком.

— О Господи… — выдохнула она, привалившись к стене дома. — Идиот, ты чуть не испугал меня до смерти!

Джесс вздохнул. Все, что он ни делал в последние дни, оказывалось не к месту.

— Сожалею, что напутал вас, мисс Харт, — признался Джесс. — Но мне совершенно необходимо поговорить с вами. И поговорить без свидетелей. Можно войти?

Твайла резким движением вложила ему в руку связку ключей.

— Открывай, — распорядилась она. — У меня все еще так дрожат руки, что я ни за что не попаду ключом в замочную скважину.

— Да я и сам нервничаю, — сказал он, тоже переходя на ты. — Как только увидел, что ты выхватила авторучку, подумал, что настал мой последний час.

— Заткнись и открывай скорее!

Джесс поспешно открыл дверь. Твайла первой вошла в дом, включила свет, бросила сумочку на постель и с силой закинула бесполезную авторучку в дальний угол комнаты. Швырнув пальто на спинку стула, она повернулась к незваному гостю и попыталась взять себя в руки, унять предательскую дрожь в голосе.

Джесс привалился спиной к двери, не желая проходить в квартиру Твайлы без приглашения.

— Послушай, да сядь же ты, ради Бога, — попросила его Твайла.

Но Джесс оттолкнулся от двери, сунул руки в карманы и подошел к окну, из которого открывался красивый вид на панораму Нэшвилла. Твайла могла видеть сейчас только его спину.

— Мы формально так и не познакомились, — сказала Твайла, разглядывая костюм Джесса, красиво облегавший его фигуру.

— Я об этом давно сожалею, — заметил Джесс, повернулся и протянул Твайле руку.

Сердце у нее пропустило очередной удар, как только их руки соприкоснулись. Его душевная боль чувствовалась даже на расстоянии, и, несмотря на то что Твайла намеревалась держаться с ним холодно и отчужденно, она поморщилась, ощутив холод его ладони. В углу рта Джесса нервно дернулся мускул. Его темные глаза блестели. Блестели как-то подозрительно ярко. Твайле подумалось, что Джессу, наверное, постоянно приходится сдерживать слезы.

— Давай не будем ходить вокруг да около, — сказала Твайла. — У тебя ведь была причина, чтобы прийти сюда. Так что рассказывай.

Джесс кивнул. Он провел ладонью по лицу и тихо вздохнул.

— Сначала я хотел бы услышать, как у нее дела.

Твайла фыркнула.

— Она чувствует себя хорошо, если вообще может хорошо себя чувствовать женщина, которую выжали, как лимон, а потом повесили на веревочку просохнуть. Черт побери, что ты сделал с ней?!

Джесс тихо застонал, и Твайла впервые задумалась о том, так ли уж виноват этот человек. Судя по его лицу, он страдал не меньше, чем сама Даймонд.

— Господи, да я и сам не знаю! — вздохнул Джесс, тяжело опускаясь на ближайший стул. Он уставился в пол, стараясь подыскать нужные слова и продолжить разговор. — Последние месяцы я столько размышлял, старался определить причину.

— Не понимаю, — сказала Твайла. — Одно из двух: или ты обманул ее, или ты ее не обманывал.

Джесс медленно выдохнул. Даже странно было, какую сильную боль вызвали в его душе эти обыкновенные слова. Слова, которые произнес посторонний человек и которые касались его любимой.

— Единственное, что я сделал, — это передал вопросы бизнеса одному человеку… которому я очень верил. И в этом я, конечно, виноват. Но я ее никогда не обманывал! Я любил ее. Любил всем сердцем! Когда я приехал домой и увидел, что Даймонд нет, то чуть с ума не сошел.

Твайла нахмурилась.

— Значит, ты уверяешь, что…

Джесс прервал ее:

— Я никого ни в чем не уверяю! Я просто хочу встретиться с Даймонд, и пусть она сама мне расскажет, что именно заставило ее уехать от меня.

— Ладно, — сказала Твайла, — пусть будет так, как ты говоришь. Давай договоримся: я займусь этим. Но с чего нам начать?

— Приготовимся услышать правду, какой бы она ни была, Твайла Харт. Приготовимся услышать правду.

Джесс принялся объяснять, и пока он говорил, на лице Твайлы менялось выражение: от крайнего недоверия до потрясения, от потрясения — до восторга.

— О, Дули, я поверить не могу!

В голосе Даймонд звучал такой благоговейный восторг, что Дули невольно улыбнулся вместе с ней и крепко обнял девушку.

— А я очень даже могу, — заявил он. — Я всегда верил в твой успех, дорогая. И выступать на «Гранд Оул Опри» нужно будет уже весьма скоро. Так что я действительно горжусь тобой.

У Даймонд от волнения по спине прошла дрожь. Что-то неопределенное, похоже на подсознательное предупреждение, подсказывало ей, что предстоящее событие будет не просто шагом вперед, а большим скачком в ее музыкальной карьере. Это было похоже на исполнение того обещания, которое дал ей Джесс, увозя из Крэдл-Крика. И вот теперь это должно было произойти без его участия. Даймонд вдруг сделалось так грустно, что на душе не осталось и следа радости.

— Я очень хочу, чтобы вы там тоже присутствовали, Дули. Я очень надеюсь, что вы придете. Даже если для этого придется на весь вечер закрыть ваш клуб.