Бриллиант для Слепого

— Послушай, друг, — глядя в глаза лейтенанту, твердым голосом произнес Глеб. — Вы тут одного типа ищете...

Лейтенант насторожился. Он растерянно посмотрел на незнакомца с газетой и цветами в руках. Смущали черные защитные очки на глазах.

— Вы кто?

— Сотрудник ФСБ, — спокойно и твердо произнес Глеб, — Павел Молчанов. Сейчас вы должны задержать Князева, он здесь. Вон, идет, возле женщины в белом плаще. Видите? Только не так резко, спокойнее. И тут грянул гимн «Боже, царя храни».

Сиверов не стал ждать развязки. Он сел в серую «тойоту», сорвал приклеенные усы, тыльной стороной ладони провел по губам.

«Хорошо, что я не ношу усы, с ними у меня вид абсолютно глупый. На Папанова похож из фильма „Бриллиантовая рука“, когда тот играл роль таксиста, — Глеб посмотрел на часы. — Скоро приедут компаньоны Гусовского в его офис. Надо быть там. Успею. Если уж оторвали меня от бильярдного стола, то нужно использовать время с толком». Прикинув расстояние и время, Глеб жадно затянулся сигаретой.

***

На Малой Грузинской Князев поймал частное такси. Когда таксист спросил, куда везти, Николай Николаевич неопределенно махнул рукой, и таксист отжал сцепление. Темно-синее «пежо» неторопливо поехало по улице. На перекрестке водитель, взглянув на пассажира, осведомился:

— Правильно едем?

— Да-да, вперед.

— Прекрасно, — сказал водитель и произнес: — Надеюсь, деньги у вас есть?

— Есть, есть, поехали.

— Вы похожи на русского царя, — сказал водитель, не отрываясь от зеркальца, в котором отражалась голова Князева.

«А почему я не должен быть похожим на своего прадеда?» — подумал он и тут же услышал вой милицейской сирены.

Водитель «пежо» затормозил, прижался к тротуару, пропуская ментов. Князев втянул голову в плечи. Он попросил водителя остановиться через пару минут. Его приказ прозвучал неожиданно. Остановки в этом месте нигде не было, но водитель словно чувствовал, что от пассажира надо поскорее избавиться, иначе сделаешь себе же хуже. Он мгновенно прижался к тротуару.

Князев рассчитался, затем, не дожидаясь сдачи, выбрался из машины и торопливо зашагал по улице. Мелькали дома, машины, пешеходы. Когда Князев осмотрелся, то понял, что вновь оказался у Белорусского вокзала, но подошел к нему с другой стороны. «Торговые ряды. Цветы. Их много, как на свежей могиле. Скорее в толпу покупателей. Прикрыть лицо, втянуть голову в плечи, смотреть на витрины. Тут спокойнее, чем на Тверской».

Князев неторопливо двинулся вдоль торговых рядов. Он шел на звуки музыки, лившиеся из-под навеса. «Здесь я отдохну, послушаю музыку, а потом... Хотя, что гадать, будь что будет, ведь „все в руце Божией“, мой прадед говорил так».

Князев приближался к музыканту. Ему даже показалось, что он издалека видит свое отражение в черных стеклах очков музыканта. Тот играл, глядя прямо перед собой, длинные пальцы бегали по клавишам. Два братка в цепях и перстнях заказали музыканту «Мурку». Кто платит, тот и заказывает музыку, какая нравится. Братки платили, и музыкант играл по их заказу. Братки «перетерли» что-то между собой. Вернулись к музыканту. Никита сыграл «Таганку». Когда купюра упала в футляр от клавиш, Князев стоял, промокая усыпанный мелкими бисеринками пота высокий лоб с залысинами и на душе у него было спокойно. То ли от бесхитростных блатных песен, то ли от того, что здесь он чувствовал себя в относительной безопасности. Вновь выпрямился, расправил плечи.

Прозвучал последний аккорд «Таганки», и проход между рядами заполнил шум двигающихся людей. Шарканье, топот ног, разговоры, отдельные слова, звяканье, хлопанье открывающихся и закрывающихся дверей — все это давило на барабанные перепонки нещадно. И тут в спину ему грянул царский гимн «Боже, царя храни». Князев замер. «Судьба», — подумал он и двинулся к музыканту, уже ничего не замечая вокруг.

ГЛАВА 7

Так случается: проснешься и наперед знаешь, тебя ждет необычный день. Еще не знаешь, что случится, но мир уже немного изменился. То ли краски стали ярче, то ли девушки — красивее, то ли воздух сделался другим. Именно так почувствовал себя Никита Фагот, проснувшись этим утром.

С клавишами на плече и флейтой в руке он вышел из квартиры. Спускаться пришлось медленно, попросила свести во двор соседка, вредная старушка. На улице дело пошло быстрее. Никита хорошо усвоил науку Тихона — прохожие сами уступали ему дорогу.

Фагот любил торговые ряды у Белорусского вокзала за то, что движение здесь никогда не затихает. Здесь царил особый звук: в единый гул смешивались шарканье подошв, голоса, гул машин, проезжающих по улице.

Он играл уже два часа. В первой половине дня денег бросали немного, но за это время Фагот успевал войти в форму, ощутить сегодняшнее настроение города, угадать мелодию, которая придется по душе людям, не жалеющим расставаться с деньгами. Даже не открывая глаз, Фагот угадал появление Тихона. Старый вор, где бы он ни появлялся, всегда провоцировал изменение ситуации.