Бриллиант в мешке

– Ну, и дело с концом. Беги, Ицик, попозже зайдешь.

– Но ты скажи им… Обещали ведь…

– Ицик, – говорю, – не нуди.

И хочу дверь закрыть, а он все не уходит, говорит тихонько:

– Пожалуйста, Михаэль, скажи им…

Жалко стало мальчишку, я открыл опять дверь, привел его на кухню, посадил за стол. Кофе хотел ему налить – мотает головой. Он бы колу стал пить, но у меня нету, не потребляю из принципа.

– Ицик, – говорю, – да что же ты как маленький? Они давно ушли и ничего тебе не дадут. Вообще дело прошлое, пора перестать и думать. А на самокат копи деньги, вот и я иногда подкину, мне твоя помощь часто нужна, быстро накопишь и купишь сам, так гораздо лучше.

Смотрит в стол, меня как не слышит и говорит:

– Тогда я им сам скажу… Вот откроют ресторан, и скажу…

Опять мне смешно стало, до чего наивный малый, в компьютере разбирается, а по жизни совсем младенец. А он сидит и шепчет чего-то.

– Ты чего там шепчешь?

– Я им скажу… они третий мешок искали, а его не было…

Надо же, думаю. Такой умненький парнишка, а тут заело у него в мозгах.

– Ну, – говорю, – не было и не было. И Бог с ним. Забудь. Вот, хочешь творога с вареньем? Или банан?

– Его вообще не было… – шепчет. – Совсем не было. Всего два привезли. Обычно три, а в тот раз только два.

– Да чего ты все бормочешь?

– Я им скажу, чтоб третий не искали, потому что их всего два и было… Я видел…

– Чего ты видел?

– Я из окна видел, машина подъехала и человек вынес два мешка и у нашего подъезда поставил.

Так. Он из окна видел. Почти неделя уже прошла, и вот, выплыло. Теперь имеем Ицика.

– А им третий мешок очень нужен, вот я им и скажу, чтобы зря не искали. Может, тогда и дадут, как ты думаешь?

Положим, с Ициком справиться не так сложно. Но вопрос, что еще может выплыть.

– А что ты еще видел?

– Больше ничего… Потом полиция приходила, искала чего-то… Потом Коби со вторым дядькой к тебе пошли…

– Так ты с этим Коби даже знаком?

– Да нет, просто он мне иногда объедки для кота дает.

– А чего полиция искала, ты знаешь?

– Не знаю… Но что-то важное… Оно, наверно, было в третьем мешке…

– Да ты же говоришь, третьего не было?

– Не было… Тогда, значит, в первом… или во втором… – И смотрит на меня исподлобья.

– Нет, – говорю ему твердо. – Это дело темное, раз полиция, и я про это ничего не знаю. И ты не знаешь. Мы люди посторонние, не наше это дело. Что мы с тобой про это можем знать? Ну, сам подумай. Что ты знаешь?

Черт его разберет, что он там еще из окна видел. Молчит, пожимает одним плечом.

– Скажи, что?

– Ничего…

– Ну вот. И мешаться нечего. И забудь. О’кей?

Молчит и вздыхает.

– Чего молчишь?

– О’кей…

– Ты теперь все понял?

– Понял…

– Теперь я могу спокойно поесть?

– Приятного аппетита… – Воспитанный такой мальчик, родители частично религиозные, стараются. – Я им все-таки скажу, на всякий случай.

И встает, чтоб уходить. Ничего он им сказать, понятное дело, не может, поскольку их в природе нет, но зачем мне, чтоб у него этот гвоздь в башке сидел? Говорю:

– Вот что, Ицик. Раз тебе прямо загорелся самокат, давай сделаем так. У тебя сколько есть денег?

– Не знаю точно… Шекелей семьдесят. А что?

– Самокат сколько стоит?

Оживился, ест меня глазами:

– Разные бывают… На улице Агриппас всего за двести пятьдесят можно, если поторговаться…

– Вот и поторгуйся. Я тебе сделаю кредит на двести шекелей, беги и купи самокат. О’кей? А потом отработаешь, будешь меня на компьютере дальше учить. А глупости эти выкинь из головы. О’кей?

– Михаэль! Ты серьезно? Прямо сейчас?

– Прямо сейчас.

2

Интересная вещь здешние кибуцы. Нас вначале от ульпана, где мы иврит осваивали, два раза возили.

С колхозом не сравнить, а все-таки колхоз, он и есть колхоз. Живут обеспеченно, ничего не скажешь, промышленное производство наладили, цветов на территории, деревьев всяких насажали. Коммунизм развели, вообще живут, как на острове, как динозавры в парке юрского периода. Меня бы туда силой не загнать, да меня бы никто туда и не взял, они больных и старых не любят. Ну, и бегут оттуда, надо сказать, со страшной силой, и именно молодые. Они натосковались, нахолодались без родителей в круглосуточных яслях, какие у них раньше были, а как подросли да в армию сходили, так и всё, уезжают учиться, и с концами.

Маленькая мышка-официанточка ресторанная, оказывается, как раз из этих, из кибуцных. Кибуц послал ее учиться на компьютерную графику, но она не потянула, отсеялась. Возвращаться не хочет, а кибуц денег больше не выделяет. Явилась ко мне сразу после Ицика, ну, никак не дадут поесть спокойно.

Чуть не час просидела и все мне про себя рассказала, дуреха такая. Не знал, как и отделаться, хотя девочка приятная, скромная, правда, из себя не очень. Сильно горевала, что ресторан закрылся, и все у меня про хозяина спрашивала, он ей за неделю должен. Невдомек ей, что хозяин в холодильнике в Абу-Кабире отдыхает, а может, уже взрезали да и погребли с молитвой. А раз невдомек, это значит, что полиция информацию придерживает, копает потихоньку, хотя в интернет давно просочилось, здесь вообще все всегда просачивается, тайну хранить не умеют.