Бриллиантовая пыль

– Вот теперь мне хорошо и уже не так обидно, что пропустил халявный обед, – рассмеялся он, расплывшись на стуле. – Ну-с, молодые люди, приступим? Что-то вы там заикались про месторождения, если я не ослышался?

Зоя коротко переглянулась с Геннадием и решилась:

– Легостаев предлагает вам сделку: он передает вам все права на свои участки в обмен на ваши услуги по его освобождению. Он хочет выйти на волю и чтоб дело его было полностью закрыто!

Выдерживая пристойную паузу, Иванов снова взялся за пиво.

Вот оно, думал он, наконец-то! Наконец-то его усилия увенчались успехом! И этот выскочка Легостаев сам предлагает ему то, чего он давно добивался. Он понял это, как только услышал сегодня в телефоне дрожащий голосок этой крошки, которую уж никак не ожидал увидеть в качестве его посланницы. Впрочем, он всегда рано или поздно получал то, что хотел.

Возможно, если бы Зоя и Гена умели читать мысли, то дальнейший ход разговора принял бы иной оборот. Но к сожалению, мысли читать еще никто не научился, а искусством скрывать свои эмоции за широкой добродушной ухмылкой и наслаждаться победой медленно, по кусочкам, с удовольствием переживая каждый ее миг, Иванов овладел давно. И все же сейчас его почти охватила дрожь нетерпеливого торжества. Потому он и взял паузу. Да и нельзя же было согласиться вот так сразу! Он потянулся за зубочисткой и стал беззастенчиво ковырять во рту.

– Мне это уже не интересно. Раньше надо было думать. Я предлагал Легостаеву хороший вариант – взять меня в долю. Но он решил быть самостоятельным, вот и вляпался.

– Почему же вас это больше не интересует? – холодно спросила Зоя.

– А потому, крошка, что он своими делами очень сильно насолил «АЛМИРе». А ссориться с ней мне неохота. Можно было бы, если б знать, на что идешь, за что рискуешь… А так… Бабки с «Де Вирс» он уже снял, а его месторождения – кот в мешке. Места эти, насколько я знаю, неразведанные: есть ли там камешки, какие они, а может, и вообще нет – кто знает? Вдруг все это яйца выеденного не стоит? Мне стремно пускаться в такую авантюру. Не попасть бы на дыру от бублика, на швах! У меня свои карьеры есть, с ними и так головной боли хватает… – Он сыто икнул и запил икоту пивом.

Геннадий сделал Зое знак глазами: мол, давай!

– Ошибаетесь, Сергей Вячеславович! Месторождения там богатые. Инвесторы просто так денег давать не будут. Вы же знаете, что Легостаев уже получил по первому траншу полтора миллиона долларов.

– Только бабки ушли в неизвестном направлении… Вернее, в известном – в какой-нибудь надежный швейцарский банк.

– Так вот. В действительности на эти деньги была произведена подробная геологическая разведка. Несколько экспедиций. – Зоя сочиняла на ходу. – Там огромные залежи крупнейших алмазов! Потому все и держится в секрете. Андрей Кириллович предпочел, чтобы все считали, будто он попросту получил деньги и спустил их! – произнесла она, придвинувшись к самому его лицу.

– Чем докажешь, крошка? – с усмешкой видимого равнодушия, но с бьющимся сердцем спросил Иванов.

Оглянувшись по сторонам, Зоя полезла в свой лифчик. Иванов с любопытством наблюдал за ней – его бровь со шрамом так и взлетела вверх.

Она достала алмаз. И так же, как Легостаев, зажав камень между большим и указательным пальцами, подставила его сколотую грань лучам солнца. Желтые отблески вспыхнули, затем заиграли бликами всех цветов радуги, отражаясь на стеклах ее очков, брызгая искрящимся светом на стоявшие рядом бокалы.

– Смотрите!

Усмешка медленно, как в немом кино, сползала с его широкоскулого лица. Оно стало серьезным, сосредоточенным – сейчас Иванову было уже не до искусства притворяться. Но он все еще не верил своим глазам.

– Дай-ка! – придвинулся он ближе к камню и протянул руку.

Зоя отодвинула от него алмаз.

– Да не бойся, не отберу! – осипшим голосом уверил он.

Зоя посмотрела на Гену, тот утвердительно кивнул, бдительно переводя взгляд с алмаза на Иванова и обратно. Тогда девушка небрежным движением уронила камень в лопатообразную ладонь дельца.

– Потрясающе… потрясающий камень… – только и мог выговорить он, вертя в пальцах «Тиффани-два».

– Ну уж вы-то в алмазах разбираетесь, не сомневаюсь. Он даже необработанный оценен почти в два миллиона долларов, – торжественно заявила Зоя. – А отдать в огранку, так стоимость и еще вырастет.

Иванов судорожно сглатывал слюну и поворачивал камень так и сяк под солнечными лучами. «Высший класс!» – бормотал он сам себе. Наконец он нашел в себе силы расстаться с алмазом и почтительно и аккуратно передал его Зое. Камень отправился обратно в лифчик, Иванов жадно проводил его глазами. Он не стал обсуждать достоинства, происхождение и цену алмаза, не стал спорить – слишком велико было его потрясение, слишком алчно загорелись его глаза.

– Ты хочешь сказать, что он найден там? – спросил он с напряжением в голосе.