Бриллиантовая пыль

– Ну так иди в нотариусы, еще не поздно!

– Да он пошел бы! Только у него лапы в высшей Нотариальной палате нету.

– И денег нету, чтобы такое теплое местечко себе прикупить!

– Хватит балаганить! – вмешался Никоненко. Смех разом умолк. – Заморочнов, ты, собственно, на что намекаешь? Что эта Журавлева на самом деле мухлевала во всяких там наследственных делах? Старушек обманывала?

– Нет, товарищ майор, про старушек – это я так, к слову. Журавлева, как я уже сказал, пользовалась хорошей репутацией, – терпеливо пояснял посерьезневший старлей, – и если где-то и мошенничала, то так тонко, что об этом никто не знал. Во всяком случае, мне пока такие люди не попались. Я и в Нотариальной палате уже побывал – там о ней очень хорошо отзываются.

– Гляди-ка, инициативный, – вставил Димон.

– Помолчи ты, Саватеев, – цыкнул на него майор.

– Ага, я такой, – опять добродушно улыбнулся Алексей.

– Ну так на чем она, собственно, деньги-то делала? Как думаешь, старлей? – повторил интересовавший его вопрос Никоненко.

– Думаю, что на своей репутации как раз и делала.

– Ты мне эти свои замороченные штучки брось! Нормально объясняй! Тут тебе, собственно, догадываться никто не обязан! – вознегодовал начальник. Ребята тихо посмеивались, но так, чтобы грозный майор не заметил.

– Я нормально, собственно, и объясняю, – в тон ему ответил старлей и, не давая майору взъерепениться за услышанное им передразнивание, быстро продолжил: – В первые годы перестройки, когда частникам разрешили оказывать нотариальные услуги, эти самые новоявленные нотариусы лишались лицензии за раз и пачками. Вы знаете, что тогда самый беспредел был в этой среде, особенно в части купли-продажи квартир. Журавлева свою контору основала одна из первых и за все годы ни в чем таком замешана не была. Это как раз и привлекало к ней клиентов. Почему я и сказал, что деньги она зарабатывала на своей репутации. И договоры она умела составить так, что не придерешься, даже если вдруг возникал процесс по отчуждению проданной квартиры. Нотариат же – доходное дело, сами знаете, и любой, кому посчастливилось туда устроиться, живет неплохо и без махинаций. Вообще же я предполагаю, что Журавлева основные деньги зарабатывала не на физических лицах, не на доверенностях и прочей мелочевке, а на больших предприятиях. То есть на крупных сделках по недвижимости, по купле-продаже имущественных комплексов.

– Понятненько-понятненько. Я, собственно, примерно так и думал. – Никоненко рассеянно тер подбородок. – Если учесть еще, что в последнее время участились всякие там захваты предприятий, то нотариусу, который в этом грязном деле помогает, очень даже хорошо платят. А что, Заморочнов, собственно, у нее в ближайшее время никакой такой крупной сделки не намечалось?

– Намечалось, товарищ майор. Как рассказали работники ее конторы, как раз сегодня Журавлева со своей помощницей собиралась выехать на одну фирму, – Заморочнов заглянул в свой блокнотик, – «Металлопродукт». Вроде бы они должны были присовокупить к своему производству еще один заводик. Но это пока неточные данные. Журавлева подробности с коллегами не обсуждала – коммерческая тайна, а документы по сделке в конторе не обнаружены.

– Помощница что, тоже не в курсе?

Заморочнов сделал паузу. Подходил неприятный момент, когда придется признаться, что он прошляпил важную свидетельницу.

– С ней мне пока не удалось поговорить.

– Что так? – поднял брови Никоненко.

– Уволилась она. Сегодня утром как раз. А я не видел, не знал. На улице свидетелей опрашивал. Помощница – это та самая девчонка, помните, что сквозь кордон прорвалась.

– Это та лохматая, что ли? – наморщил лоб майор, вспоминая утренний инцидент на месте происшествия.

– Да.

– Уволилась, говоришь? – заинтересованно протянул майор. – А чего это она? Документики по продаже заводика не у нее ли, случайно?

– Не думаю, товарищ майор. Она работает в конторе недавно, и ей не доверяли серьезных сделок и бумаг. Коллеги убитой утверждают, что Журавлева все документы по предстоящей сделке забрала на дом – на окончательную подготовку. И скорее всего она везла их утром с собой, как раз в том портфеле, который похитил преступник, – пояснил Заморочнов. – Может быть, за эти документы ее и убили.

– Н-е-е-т, это увольнение выглядит странно. Они же вдвоем должны были сделку оформлять, так? – упрямился начальник, сощурив глаза.

В этот момент старлей, словно отгоняя навязчивую мысль, тряхнул головой:

– Переругались они утром все в конторе. Ну сами понимаете, нервы. Девчонка психанула и хлопнула дверью. К тому же она приходится племянницей убитой, не выдержала, разволновалась, испугалась. – Алексей как-то замялся, запнулся и наконец выговорил: – Но есть тут еще один момент… В общем, это… она по завещанию наследует все имущество убитой.

Кто-то из ребят присвистнул.

– Вот, значит, как. Для полной комплекции еще и завещание образовалось. – Кустистые брови Никоненко так и поползли на лоб. – Надо бы ее, собственно, разыскать. И побыстрее.