Бриллиантовая пыль

Рыжеусый капитан откашлялся и начал доклад, поглядывая в свои записи:

— Итак, сегодня, 13 мая 2002 года, приблизительно в девять пятнадцать утра во дворе рядом со своей конторой убита Нина Львовна Журавлева. Частный нотариус. Сотрудники конторы, за исключением одной девушки, в это время уже были на своих рабочих местах. Окна выходят как раз во двор, но из-за закрытых жалюзи никто не видел, как подъехала машина Журавлевой, как происходило убийство. В милицию позвонили очевидцы происшествия — старушка и еще одна пожилая женщина, проживающие в соседнем подъезде. По словам свидетелей, как только Журавлева вышла из машины, со стороны кустов раздалась стрельба. Сначала стрелявшего не было видно. Но когда жертва упала, преступник вышел из укрытия, подскочил к ней, сделал последний выстрел в голову («Контрольный», — вставил Никоненко), схватил ее портфель и скрылся за углом дома. По описанию, это был высокий мужчина в темных брюках, в темной куртке, возможно, кожаной. На голове — бейсболка с большим козырьком, прикрывающим лицо. Так что черт лица никто не разглядел, фоторобот составить не удалось. В городе объявлен план «Сирена». Пока никаких результатов.

— А почему охраны в конторе не было? — спросил Никоненко.

— У них стоит автоматическая сигнализация. Как сказали, убитая как раз намеревалась заняться заключением договора с каким-нибудь охранным предприятием, подбирала подходящую фирму. Опоздала. Хотя никакой охранник ничем бы не помог в такой ситуации.

— Что говорит медицина? — обратился Никоненко к следующему сотруднику.

— Точное заключение судебно-медицинская лаборатория даст только послезавтра.

Никоненко грозно нахмурил брови.

— Ну, может, завтра, если сильно попросить, — отреагировал сотрудник. — У них сейчас работы невпроворот — несколько трупов, целая очередь на вскрытие. А по предварительным данным экспертов могу доложить: на теле женщины обнаружено пять огнестрельных ранений, по меньшей мере два из них — в голову и в область сердца — смертельные. Три пули попали в машину. Медики и баллисты считают, что стрельба велась практически в упор — метров с четырех-пяти. Все гильзы обнаружены. Пистолет ПМ с глушителем преступник бросил рядом с жертвой. Отпечатков пальцев нет. Пистолет уже проверили — нигде ни по каким делам не проходит.

— Ну, собственно, классика. Заказуха. — Майор тяжело вздохнул. — А раз заказуха, то еще один висяк. Которого нам для полной комплекции только и не хватало. У тебя что, Заморочнов? — повернулся он к Алексею.

— Журавлева Нина Львовна, 1960 года рождения, уроженка города Мирного, — начал свой отчет Заморочнов. — Одна из первых в Москве начала заниматься частной нотариальной практикой. В юридических кругах, по словам ее коллег, пользовалась репутацией грамотного и добросовестного специалиста. Кроме того, по свидетельству жильцов соседних подъездов, убитая была женщиной сердечной, внимательной, вежливой. Многие из них за годы, что существует здесь ее контора, не раз обращались к Журавлевой за помощью — и по юридическим вопросам, и просто по жизни. Некоторым из них она даже бесплатно помогала — тем, у кого денег не было. Ну, пенсионерам там всякие наследственные дела оформляла, доверенности, решала квартирные вопросы. Брала с них только установленную госпошлину, а за свою работу — ни копейки. Помогала соседней школе — покупала учебники, оборудовала спортзал. Во дворе установила детскую площадку, скамейки.

— А на «порше» она заработала своей честностью или благотворительной деятельностью? — с иронией заметил Саватеев. Остальные заржали.

Заморочнов был готов к тому, что его будут подковыривать. В «уголовку» он попал недавно, причем пришел из «элитного» отдела — по борьбе с экономическими преступлениями. Его поступок был многим непонятен, а на расспросы старлей обычно отшучивался. Что соответственно порождало всякие слухи и домыслы. Но Алексей на ребят не обижался, да и они постепенно к нему привыкали. Благодаря его добродушному характеру и готовности всегда помочь недоверие стало постепенно отступать. Даже прозвище Замороченный, данное ему здесь, в угро, уже звучало не так насмешливо и обидно, как поначалу. Сейчас же случилось первое, с тех пор как он пришел, по-настоящему крупное дело, и Алексей знал, что к нему будут приглядываться особенно внимательно. На реплику Саватеева старлей отреагировал улыбкой и решил его тоже подколоть:

— Слушай, Димон, у тебя образование высшее?

— Ну высшее, — насторожился Саватеев.

— И у меня высшее. Юридическое. И чего мы с тобой тогда в нотариусы не пошли, а? Тоже бы старушкам наследство оформляли. Глядишь — имели бы сейчас по квартирке, по машинке приличной, а может даже, и по симпатичной жене. И даже — страшно признаться — по любовнице! А то, дураки, пошли мы в опера, и каков результат? Ни одного, ни другого, ни третьего! А про любовницу я вообще молчу.

Ребята загоготали.

— Ну ты-то, Леша, в УБЭПе чего ж на машину не заработал? Или тоже благотворительностью занимался? — спросил кто-то.

— Ага, мне тоже старушек жалко.

Оперативники продолжали посмеиваться: