Бриллиантовая Венера (СИ)

— Сестра, я молил Бога, чтобы Леон и Фелина поправились.

— Благодарю, им уже лучше.

— Да, я знаю, — его голос дрожит, словно он в чем-то виноват. Сделав небольшую паузу, Славий продолжил. — Фазар сегодня прислал письмо, в котором сообщает, что дает разрешение провести мою свадьбу в следующем месяце.

Она стояла, словно камень, вбитый в пол, она цеплялась за него ступнями, чтобы ее душевный монолит смог устоять.

— Поздравляю, брат, — боль была невыносимо привычной, — Лили станет хорошей женой.

Ветер мотнул штору и с подоконника упал горшок с розовой орхидеей. Цветок сломался пополам и отлетел в угол.

— Она нуждается в опеке, — он подтверждал ее предсказание, и она горько улыбнулась.

— Да, я знаю. Она родит тебе дочь.

— Дочь? — ему казалось, что он был удивлен.

— Да, прекрасную белокурую красавицу.

— Мне нравятся рыжие волосы, — он не знал, почему это вырвалось из под его тотального контроля.

— Спокойной ночи, Славий, уже поздно. Я очень устала, — ее глаза были мертвы, а его сердце металось между тем, чтобы схватить ее в объятия и кричать о вечной любви и бежать от нее скорее, чтобы не причинять ей еще больше боли.

— Спокойной ночи, моя королева.

Он тихо вышел через балкон. Она не помнила, сколько еще так стояла. Утром лежащей на полу ее нашел муж, окровавленные глаза, мертвенно бледная кожа.

Вызывали врача. Диагнозом оказалось переутомление.

Сакура опадала, лепестки сыпалась, словно снежинки тихо и покорно. Метались лица, Нали, дети, Фазар, Знасий и снова Нали. Тишина окутала все ее существо. Мир затих. Ничего не существовало более. Дети здоровы, можно уходить. Она бежала по лабиринту. Где-то далеко был кто-то, но потом оказывалось, что это мираж. Она кричала, она звала на помощь, но каждый раз снова упиралась в тупик. Полуденное солнце сжигало остатки ее жизни, она упала, и полдень ударами часов стучал по ее вискам.

— Она мечется в агонии уже четвертые сутки, видимо ослабленный от переутомления ухода за детьми организм, схватил то же заболевание, — Нали стояла вся в слезах.

Славий был черный, как ночь, его руки впились в спинку ее кровати.

— Что я могу сделать?

— Молись, Славий, мы можем только молиться.

— Я оставил ее в ту ночь, я должен был остаться с ней, я видел, что она была очень бледна.

— Прекрати, — Нали погладила его по плечу, — ты не мог знать.

— Если она умрет, я себе этого никогда не прощу, — его голос был металлическим.

— Не сиди здесь, съезди к Кайлиме, попроси служительниц храма молиться за нее, уверена, это поможет.

Он сорвался с места в одну секунду, еще через несколько минут Вождь со своим хозяином покинули Кассию.

Арайя почувствовала, что солнце стало меньше, оно стало ослаблять свой жар и потихонечку скатываться за горизонт. Красные с розовым сполохи осветили небо, вместе с фиолетовым покрывалом, приносящим долгожданную прохладу. Она услышала родной голос.

— Кайлима, — Ари приподнялась и встала. Опять этот лабиринт. Голос звучал путеводящей нитью, которая показывала выход. Несмотря на то, что ей хотелось найти центр, она чувствовала, что для этого у нее было недостаточно сил. Она уцепилась за серебряную нить звучащей мелодии и полетела назад.

— Она открыла глаза, — Кайлима гладила ее по голове. — Все девочка, все уже позади.

— Кайми, — глаза Арайи наполнились слезами.

— Тише, тише, ты уже неделю в этом бреду, тебе надо сохранять силы, твои дети и твой муж скучают по тебе.

Память возвращалась, и тоска была снова готова прорвать дыру в ее сердце.

— Нет, — голос Кайми был резким, приказывающим тоном оборвавший ее пессимизм, — не смей! Хватит, ты сведешь себя в могилу! Ты должна жить!

Откуда-то из пространства Арайя вдруг увидела поток света, мощно разрывающий ее умонастроение и встряхивающий все ее существо. Ей стало легче дышать.

— Уже вечер, — тихо сказала она и повернула голову к балкону.

В проходе стоял бледный Славий, его глаза выражали облегчение, Ари была жива и пришла в себя, этого было достаточно, чтобы смочь жить дальше.

— Уже неделю? — спросила Ари.

— Да, неделю.

— Славий, — позвала она его, — когда назначена ваша свадьба?

— Через пять дней, но ее перенесли…

— Нет, она не будет перенесена, я обещаю подняться с постели через четыре дня, я не хочу больше валяться здесь, словно безжизненное тело, я хочу жить дальше. Мы должны вместе с вами разделить это радостное событие.

Ее глаза как-то странно светились, в них была привычная боль, но было что-то еще, что-то, что одарило его таким теплом, что его глаза сверкнули хрусталиками влаги.

— Я обещаю, что больше никогда не заставлю вас так волноваться, я хочу, чтобы любимые мною люди были счастливы.

Она протянула свои слабые руки к Кайми и к Славию, взяла их за ладони и прижала к своему лицу.

Она выполнила свое обещание. И на четвертый день уже была крепка настолько, чтобы прийти в дом к Нали, где жила Лилия, чтобы сделать ей свадебный подарок.

— Ваше величество, — Лилия присела в реверансе.

— Нет, нет, не нужно этих условностей, называй меня сестра, так же, как и твой будущий муж.

Арайя достала огромную шкатулку, полную драгоценностей.