Бриллиантовая Венера (СИ)

Они вышли на открытую площадку, залитую дневным светом и усаженную цветами. Седовласый Знасий пил чай вместе с маленькой хрупкой девушкой. Ее черные блестящие волосы были скромно уложены назад в две закрученные линии и спускались свободным хвостом до пояса. На ней было надето скромное голубое платье, обтягивающее ее худощавое тело. Ее лицо было невинно, как у юной девушки, хотя на вид ей было не менее двадцати.

Завидев Старшую Правительницу, Знасий немедленно поставил чашку и встал в знак приветствия.

— Ваше величество, — он улыбнулся как всегда открыто и лучезарно.

Девушка растерявшись не стразу поняла, кто перед ней, покраснела, поставила стакан, встала и сделала неуклюжий реверанс.

— Ваше величество, это Лилия, ее история вам уже знакома, — сказала Нали.

Арайя смотрела на эту невинную почти девочку, ее сердце защемило от стыда за свое поведение.

— Лили, — она подошла к ней и взяла ее за руки. — Прошу вас не волноваться, у нас вы будете в полном порядке. Знасий позаботится о вас, а Нали будет вовсе не прочь болтать с вами вечера на пролет.

— Ваше величество, — ее голос был тихим, похожим на голосок божественного ангела, — со мной не очень весело болтать, я ничего не помню, — ее карие глаза наполнились слезами.

Сердце королевы было разбито. Он не сможет не заботиться о ней, он воин и защитник, он возьмет ее под свою опеку, она это точно знала. Теперь ей стало понятно то первое чувство, которое пронзило ее насквозь, когда она увидела Славия, везущего Лили на своем коне. То чувство, вызвавшее бурю в ее душе, сопротивление неизбежному, тому, чего она всегда боялась, но знала, что это неминуемо произойдет. Она смотрела на эту беззащитную девочку, и ей хотелось кричать, ибо она тоже нуждалась в нем, нуждалась больше, чем эта дрожащая кроха, но она имела право на все, кроме его любви. Она была замужем, замужем не только за королем, но и за государством. Она была матерью не только своих детей, она была матерью целого народа. Это было целью ее существования. Ее предназначением, ее судьбой. Арайя легонько присела на стул.

— Тебе плохо? — взволнованно спросила Нали.

— Это все жара, — тихо ответила Арайя. Ее голос был упавшим, почти мертвым, — дай мне воды.

Знасий тут же исчез и немедленно вернулся с каким-то пузырьком. Капнув несколько капель в стакан, он протянул его Ари.

— Спасибо, — она выпила его залпом, не разбирая вкуса.

— Думаю, мне нужно прилечь, пойду к себе, — она безжизненно посмотрела на Лили, — душа моя, все будет хорошо, у вас все будет прекрасно, я вижу.

Она встала, казалось, ее рост стал намного ниже. Украшения безжизненно висели на ней, словно тяжелые камни, давящие ее к земле. Не видя куда идти, она медленно поплелась, плечи упавшие, глаза прозрачные.

У выхода Нали взяла ее за руку.

— Я провожу тебя, вдруг тебе станет плохо. Сегодня действительно палит.

Арайя подняла на свою подругу уставшие безжизненные глаза.

— Она его будущая жена, — тихо сказала она и пошла по одинокой тропинке, испепеленной безжалостным полуденным солнцем.

Часть 2. Полдень. Глава 3. Пропасть

Впервые за два года серьезно заболели дети. Днями и ночами Арайя вместе со Знасием сидели у их кроваток, обтирая снимающими жар растворами, поили настоями трав. Температура спадала, а затем снова поднималась. Кашель был страшный, временами Ари казалось, что их дыхание было еле ощутимым. Она не спала уже несколько дней и ничего не ела. Ее красота и жизненная сила потухли. Разбитое сердце было почти мертво, и если еще что-нибудь случиться с детьми, она этого не переживет. Люди молились, посылая во дворец цветы в знак поддержки. Спустя месяц после объявления помолвки Славия и Лили Арайя не переставала молилась, чтобы смочь принять волю Бога. А теперь еще и это. Фазара почти всегда не было во дворце, он постоянно был в разъездах по отдаленным провинциям, в последнее время они могли не видеться неделями. И сейчас, когда их дети находились на грани жизни и смерти, его снова не было рядом. Одиночество и обида съедали остатки ее жизненной силы. Она пыталась выжить сама, и теперь винила себя за то, что не усмотрела за единственными по-настоящему близкими людьми — ее детьми.

Через две недели наконец-то они пошли на поправку. Арайя долго сидела рядом с их кроватками, вымотанная, блеклые глаза горели слезами, спутанные волосы забраны в хвост, белый атласный сарафан весь измятый от того, что весь день пришлось заниматься детьми, не отходя от них ни на минуту. То, что их состояние стало улучшаться, придавало ей сил еще больше заботиться о них. Она устало поднялась и пошла в свою комнату. Завтра должен вернуться Фазар, ему уже сообщили, что дети выздоравливают. Он выслал ей какие-то украшения, она не смотрела. Она вошла в комнату и вздрогнула. У окна стоял до боли родной силуэт. Вот он несет ее к морю купаться, смеясь и шутя. Вот они крадутся в пещере, чтобы найти самую драгоценную статую в мире. Вот он страстно целует ее, не в силах удержаться от своей любви.

— Славий, — ее голос спокойный и сдержанный.