Бриллиантовая Венера (СИ)

Отдохнувши и помывшись после долго путешествия, вечером вся семья встретилась за ужином. Столовая сияла вновь рожденной жизнью. Несмотря на недавние государственные похороны, никто в стране не носил траур, и Арайя не винила за это людей. Наоборот, все вокруг оживало, напитываясь ветром перемен, так неожиданно ворвавшимся в затхлые пространства Амалонии. Слуги радостные носились с особым усердием, обслуживая их любимую Старшую Правительницу и ее семью. Столовое серебро и посуда были выдраены до блеска, помещение светилось свежестью недавней тщательной уборки, ставни были раскрыты нараспашку, освежая ужинавших вечерней прохладой. Из города доносились крики радостных гуляний в честь вернувшейся королевы. Приготовленные поваром Веравием блюда казались поистине произведениями искусства, и Арайя пригласила его в столовую, чтобы лично поблагодарить за старания. Она по-дружески обняла его, от чего он прослезился и восхвалял Бога за то, что Он услышал его молитвы и вернул Ари домой. После ужина, сидя у камина в нижней гостиной, семья тихо наслаждалась своим вновь приобретенным чувством полного счастья.

— Леон, сынок, — начала Арайя, — мы должны назначить дату твоей коронации. Фазар мертв, и страна нуждается в новом короле.

— Но я думал, что Демид, как твой новый муж станет управлять Амалонией, — спокойно сказал Леон. Теперь он был восхищен Демидом, всеми его внутренними качествами и готов был обожествлять его и служить ему верой и правдой. Он так разительно отличался от того человека, который отравлял ему жизнь столько много лет, что для молодого юноши он был героем из сказочных мифов, ожившим и горевшим для него пламенным примером.

— Нет, — мягко, но с несгибаемой внутренней твердостью, сказал Демид. Я увезу Арайю домой, там ждет наш народ, там росли наши дети. Леон, — Демид встал, и Леон тут же поднялся. Демид положил свою руку ему на плечо и сказал: — вся ответственность управления новым государством ложиться на тебя, ты должен восстановить былую славу Амалонии, твоя мать расскажет тебе все необходимое, но ты и Фелина — вы должны стать достойными правителями. Фелина, молодая и божественной красоты принцесса, я уверен, обладает не меньшей мудростью, чем ее горячо любимая мной мать. Демид лукаво посмотрел в сторону зардевшейся Фелины. Ее голубые глаза играли в пламени огня переливающимися огоньками. Немного помолчав, она сказала.

— Демид, прошу тебя, разреши мне поехать с вами. Я столько лет была лишена счастья быть с моей матерью, Леон имел возможность хотя бы чуточку побыть с ней, но я… — ее глаза заблестели наворачивающимися слезами.

Демид взглянул на Арайю, которая немедленно встала и присела рядом с дочерью, обняв ее и прижав к себе, словно маленькую девочку. Она с мольбой посмотрела на мужа.

— Хорошо, — Демид улыбнулся и погладил Фелину по голове, хорошо, ты можешь отправляться с нами и гостить у нас столько, сколько потребуется. Думаю из этого даже можно извлечь двойную выгоду, — Демид хитро улыбался.

— Что ты имеешь в виду? — спросила удивленная Арайя.

— Фелине уже восемнадцать и она до сих пор не нашла себе мужа, у меня в королевстве много знатных воинов и достойных мужей, уверен, некоторые из них покажутся ей весьма привлекательными.

Фелина заулыбалась и снова покраснела.

— Спасибо, Демид, — тихо сказала она и снова заплакала от счастья.

— У меня есть одно дело, которое мне не терпится сделать, — радостно сказала Арайя.

— Какое, — хором спросили все присутствующие.

— Завтра утром я мечтаю навестить Кайлиму, мою любимую матушку. Я так истосковалась по ней. Она будет счастлива познакомиться с Дарой и Арно.

— Да, она уже ждет тебя, мама, она с так мечтает вновь увидеть тебя, — сказала Фелина, переполняемая счастьем. Младшие дети тоже мечтали увидеть мистическую хранительницу Храма Луны.

Следующим утром Арайя в сопровождении мужа и детей неслась в карете по направлению к своему детству. Роскошные аллеи акаций и финиковых пальм все еще украшали дорогу к храму Селены. Утреннее тепло укутывало путешествующих своей заботой, воздух был ароматным и животворящим. Через час карета приблизилась к воротам храма, в котором Арайя росла, который был частью ее истории. Ее сердце разрывалось от волнения, глаза были полны слез радости. Подъезжая к храму, Ари заметила, что в отличие от Амалонии все здесь цвело и благоухало жизнью. Портик был свежевыкрашен в белоснежный цвет, мрамор не потерял своего благородства, фонтаны все еще пели в хоре с великолепием садов и парков. Карета остановилась и Арайя выскочила наружу.

По ступенькам спускалась великолепной красоты женщина, стройная, легкая седина волос придавала оттенок глубокой мудрости, лицо носило на себе оттенок прожитых лет, но глаза горели черным огнем. Женщина светилась счастьем.

— Кайлима, — Арайя бросилась ей навстречу, обнимая, целуя и плача.

— Кайлима, — шептала она сквозь слезы, прижимаясь к своей второй матери словно ребенок.

— Девочка моя, — впервые в жизни Арайя увидела ее слезы. — Вот все и кончилось, доченька, теперь все будет по-другому.