Бриллиантовые девочки

— А ну отдай, это моя футболка! Нечего вытирать ею сопли. И прекрати это дурацкое нытьё, ничего она не умрёт. Она же не больна, она просто рожает.

— Некоторые женщины умирают от родов.

— Да что ты все про смерть! Ты, видно, вся в своего папашу. Ага!

Рошель отыскала одно одеяло на дне коробки, под маминой одеждой. Она стала его вытаскивать, но отвлеклась на мамино чёрное шёлковое кимоно.

— Она не взяла ночные вещи. — Рошель погладила мягкую чёрную ткань и поднесла её к лицу, чтобы понюхать мамины духи. — Я не всерьёз сказала, что так ей и надо, — прошептала она. — Я просто очень на неё разозлилась.

— Я знаю, — сказала я.

Я вытерла глаза рукавом кофты. Фиалка легонько толкнула меня клювом. Я стала карабкаться через кровати. Они были разобраны на части, чтобы поместиться в машину.

— Может, соберём пока мамину кровать и ляжем на ней все трое — и ты, и я, и Джуд? — предложила я.

— Вот ещё! Не хочу я спать с вами в одной постели! — фыркнула Рошель, но все же помогла мне с маминой кроватью.

Спинка не желала как следует вставать на место, а матрас был слишком тяжёлый. Без Джуд мы никак не могли положить его на место.

— Мы можем сегодня лечь просто на матрас, — сказала я.

— Не хочу спать так низко. Вдруг тут что-нибудь ползает — в такой-то грязи. Тут могут быть тараканы. Или крысы.

Лучше бы Рошель этого не говорила. Она, кажется, и сама пожалела о своих словах.

— А что нам делать, если тут и правда крысы? — сказала она, стоя на мамином кресле.

— Может… забьём их твоими высокими каблуками? — предложила я.

— Не хватало мне только испачкать свои лучшие туфли дохлыми крысами! — заверещала Рошель, осторожно слезая с кресла.

— Ладно, ладно. Мы просто выпустим всех твоих кошек — ну этих, белых: Снежинку, Сахарка, Пломбира, — они увидят крыс и скажут: «Ням-ням-ням, у нас будет к чаю вкусное крысиное филе», — и всех их сожрут.

Рошель захихикала:

— Странная ты, Дикси. Я никогда не знаю, шутишь ты или у тебя совсем крыша съехала.

— Ну конечно, съехала, — сказала я и стала корчить страшные рожи, изображая сумасшедшую, пока мы расстилали простыню на мамином матрасе, раскладывали одеяло и взбивали подушки.

Рошель понадобилось в туалет, и она попросила меня подняться с ней и подождать за дверью. До этого мы обегали весь дом, но теперь, когда мы остались вдвоём, стало куда страшнее.

Я тоже зашла в туалет. Пока я там сидела, в дверь вдруг забарабанили.

— Дикси! Скорее, пошли со мной к двери! — закричала Рошель.

— Не могу, я ещё не кончила! Иди сама открой. Это, наверное, Джуд с нашей картошкой.

— А если нет? Если там эти парни? Дикси, ты правда думаешь, что они бы сделали мне что-нибудь плохое? Этот красивый парень с серьгой? Может, Джуд просто завидует, как ты думаешь?

— Ни капельки Джуд тебе не завидует, и ты это прекрасно знаешь! — закричала я из туалета.

В дверь снова забарабанили.

— Дикси, пожалуйста, пойдём вместе.

— Иду, иду. — Я выскочила из туалета, на ходу натягивая штаны. — Слушай, мы не будем сразу открывать дверь, мы сперва посмотрим, кто это. Только не подходи слишком близко к прорези для писем, а то они могут тебя увидеть и достать.

— Ох, как же мне все это осточертело! Была бы у нас нормальная мама, которая бы за нами следила, и хороший папа, и уютный дом! — посетовала Рошель.

— Мне больше нравится семья Бриллиант, — сказала я.

Мы с Рошель пробрались к входной двери. Оказалось, что мы держимся за руки.

В дверь снова застучали громко и сердито.

— Господи, — сказала Рошель, — это те парни. Они пришли за мной.

— Убирайтесь отсюда, ребята, а то дядя Брюс сейчас с вами разберётся! — завопила я.

Прорезь для писем открылась.

— Это я, Джуд. Откроете вы мне наконец?

Мы насилу справились с дверью, руки у нас были скользкие от пота.

— Ну вы и трусихи, — насмешливо сказала Джуд.

— Мы не виноваты. Что ты так стучишь? Не можешь сама открыть дверь, как нормальный человек? Ты нас нарочно хотела напугать, — фыркнула Рошель.

— Как я могла сама открыть дверь, дура набитая? У меня же нет ключа. Ключи все у мамы, — сказала Джуд.

Мы замолчали, соображая. Мы ведь даже не знаем, где она. Может, в этом пригороде и больницы-то нет. Может, Брюс так и ездил кругами со стонущей мамой на заднем сиденье…

— А если она завтра не вернётся? — сказала я.

— Заткнитесь обе! — приказала Джуд. — Давайте поедим. Я купила ещё кока-колы. И спички, глядите!

— Ты что, курить собралась? — сказала Рошель.

— Да нет, кретинка, это чтобы видеть, когда совсем стемнеет.

— Кончай обзываться. Это ты кретинка, ты же пожар устроишь, если будешь ходить со спичками. Что было не купить фонарь?

— Не продают они фонарей в ларьке с картошкой. Я уверена, что мы найдём свечи где-нибудь на кухне.

Мы поискали свечи, но ничего не нашли.

— Может, пойти попросить свечку у соседей? — предложила Джуд.

— Ну да, вон к той старухе! — ухмыльнулась Рошель.

— Ладно, давайте пока есть. Рыба и картошка заледенеют, — сказала Джуд.

Мы стали есть прямо из пакета, потому что не знали, где тарелки. Колу мы пили из бутылки по очереди. Столом и стульями нам служил рулон свёрнутого коврового покрытия.