Бриллиантовые яйца

Вадик, обстучавший все копыта «газели», взял в ларьке два пива, вернулся к подъезду Тани и, согнав с лавочки вечерних пьянчужек, приготовился ждать возвращения Олеси и Витьки. Продумывать серьёзный разговор с ними он не собирался – поскольку никакого разговора уже не получится, а будет рукоприкладство. Второй побег за один день Вадик Олесе не простит. Ему плевать, что и кто кому должен, но никаких тайн он не потерпит и любой ценой вытрясет из Олеси великую правду, а из Витьки – ничтожную душу.

Вадик пил пиво и глядел в сторону подъезда, поэтому Штефа он узнал сразу же. Его фигура промелькнула в ярком свете уличного фонаря, а Вадик ещё ТОГДА прекрасно запомнил эту мерзкую харю. Он запомнил и то унижение – грязный ботинок амбала на груди, и пистолет, направленный ему в лицо, и горстку бандитов возле собственного подъезда. Неужели они так быстро выяснили, где он прячется?

Вадика окатил холодный пот – ведь сперва он действительно подумал, что ЭТО за ним. Он вскочил с лавочки, посмотрел на захлопнувшуюся дверь подъезда и… сел обратно. «Штефчик» – так брякнула Олеся по телефону вчера. Значит, не за ним, а за НЕЙ? Но она же смоталась! Значит, Штеф идёт к Тане. Или всё-таки за ним? Как же его умудрились так быстро вычислить? Не может быть, это нереально. Даже через Малдера не реально! Если только Олеся не натравила Штефа на него!

Вадик снова вскочил. Точно, это Олеся! Перед вторым побегом, пока он кушал, ей кто-то позвонил на мобильник, и Вадик расслышал имя «Валера». А «Штефчика» вчера она тоже назвала Валерой.

Ярость переполнила его, он сжал в руке полупустую бутылку и хотел размозжить об дерево. Потом оценивающе посмотрел на неё, взвесил в руке и вылил остатки пива на землю…

В Танином подъезде лампочки горели через этаж. Поначалу Вадик хотел спрятаться в тамбуре, но он оказался слишком тесным. Услышав звук движущегося лифта, Вадик заметался и не придумал ничего лучшего, как встать справа от раскрывающихся лифтовых дверей. Он полагался на свой рост, сравнимый с ростом амбала, а решительность действиям придавала горячая мужская обида на вероломную сволочь Олесю.

Лифт остановился, и из него вышел крупный мужчина. В следующий миг Вадик, зажмурившись, со всей дури обрушил бутылку из-под «Тульского» на ничем не прикрытую лысую голову Штефа. Если бы режиссёр снимал подобный рекламный ролик, то для него бы лучше всего подошёл слоган «Убойное пиво».

Бутылка не выдержала натиска головы, впрочем, обратное тоже оказалось верно. Это в фильмах черепа делаются из железа, но никак не в жизни. Штеф успел схватиться руками за голову, но упал раньше, чем пришёл в себя. Вадик отпрянул в сторону и сам чуть не врезался головой в бетонное перекрытие. В руке осталась «розочка», и он отшвырнул её. Если бы он выпустил бутылку – вряд ли бы удар достиг своей цели. А так – вполне сносно.

Вадик поправил съехавший на спине рюкзак, и, стараясь не смотреть Штефу в глаза, хорошенько почистил его карманы. Мобильник висел у жертвы на ремне джинсов – Вадик приватизировал и его тоже. Пока никто не засвидетельствовал незаконную акцию, он бросился из подъезда вон, подгоняемый страхом быть обнаруженным.

Пробежав метров триста и петляя, как заяц, между домами, Вадик резко затормозил и понял, что заблудился. Свои трофеи он изучил при свете уличного фонаря – и обнаружил паспорт на имя Степанова Валерия Игоревича, записную книжку в кожаном переплёте, которую оставил для более тщательного анализа, связку ключей видимо от квартиры, портмоне, битком набитое американскими стольниками и русскими пятисотками. Ну, и плюс навороченная трубка «Нокия».

Вадик присел на заборчик, огораживающий территорию школы, и просмотрел исходящие номера. Последний может оказаться нужным, и Вадик ткнул в кнопку повторного набора. Как только он услышал знакомый щебет, то расплылся в улыбке, и почувствовал, как в крови закипает адреналин.

– Ну, здравствуйте, мама. Возвратились мы не все!

– Я не давала тебе этот номер, – после секундной паузы ответила Олеся и замолчала.

– Мне подсказал его ваш сердечный друг. Он сегодня не вернётся из боя. Ваша песенка спета! Ваша карта бита! Ваши ставки уходят в доход казино.

– Хватит паясничать, говори, что случилось! – потеряла терпение Олеся.

– Совсем ничего, нет, что вы! – Вадик перешёл на дурацкий фальцет, – но как вы посмели пойти на такое? Вы заключили мир, и нарушили наш договор! Вы сам объявили нам войну, и теперь пеняйте на себя! Я уезжаю, и «газель» вам не достанется!

– Вадик! Ты можешь вести себя нормально! – чуть не плача, заговорила Олеся, – умоляю тебя, поверь мне! Я никуда не сбежала и тебя не кидала! Я вернусь, просто надо решить неотложную проблему. От этого зависит успех нашего дела! Прошу тебя, не психуй и дождись меня у Тани!

– А своего дружка зачем послала? – зарычал Вадик, – короче, я придумаю способ наказать тебя и перезвоню.

Вадик нажал «отбой», затем достал свою трубку и выключил её. И тут же зазвенела трубка Штефа. Вадик настолько был опьянён удачей и возбуждением от успешно начатой мести, что прокашлялся и буркнул в трубку:

– Да, я слушаю.