Бриллиантовые яйца

Наконец, он поднял задний борт, опустил тент и закрепил его. Сел за руль, завёл двигатель и только когда тронулся с места, почувствовал невероятное облегчение. У него в кузове – целое состояние. Он держит в руках руль, и в его власти – распорядится этим состоянием по-своему. И в голову полезли всякие нехорошие мысли… Что, если заделаться благородным рыцарем и разгрузиться, например, рядом с детским домом или реабилитационным центром для инвалидов? Или такой вариант – разгрузиться на свалке, чтобы нелегальные русские алмазы не достались никому! Ну, или самое простое – двигать прямиком на Петровку, 38! Вот только посадят, наверно, его одного, а всякие там Бегемоты выйдут сухими из воды!

Олеся закрывала собой ворота, скрестив на груди руки, и улыбалась. Отдав «охганику» разрешение на вывоз, Вадик поймал себя на ещё одной жуткой мысли – может, протаранить «газелью» Олесю, чтобы не отдавать ей половину? Он бибикнул пару раз, показывая жестом, чтобы Олеся не мешала проезду. Но та замотала головой и крикнула:

– Только через мой труп!

Когда она оказалась рядом и плюхнула сумочку на колени, Вадик, газуя, критически заметил:

– И какого чёрта надо устраивать цирк на виду охраны?

– А я заядлый театрал, ты что? – рассмеялась Олеся и вытащила из-под коричневого пиджака прозрачные файлы с листками.

– Бегемот не приходил? – спросил Вадик.

– Не приходил. Короче, слушай сюда. Давай свои писульки и бери вот эти. Тут и печати, и подписи уже есть.

– Подделала? – Вадик рассмотрел документы. – Убери пока. Когда перегрузим, тогда и поменяем. Вдруг кому вздумается тормознуть и груз проверить?

– Типун тебе на болтливый язык! – тем не менее, Олеся забрала фальшивки обратно. – Ты рад, милый?

Олеся положила ладонь ему на колено. Вадик мысленно встряхнулся и просверлил её недоверчивым взглядом. Олеся являла собой одну большую голливудскую улыбку в тридцать три зуба.

– Я рад, мать моя, – буркнул он, – давай звони своему гонщику. Я знаю отличное место, где мы сможем перегрузиться. Между Шереметьево два и один дорога, с неё есть поворот в сторону деревни Клязьма. После моста поворот на просёлок. Около этого просёлка встречаемся и в лес.

– Откуда ты всё знаешь? – Олеся вытащила из кармана Вадика его трубку и набрала свой номер.

– Я туда каждый понедельник езжу в клуб «Экстрим».

– Вот оно как… Алло, привет, Витя…

Олеся повторила ему всю информацию, а затем сдвинула брови и спросила:

– Вадик, а ведь сегодня понедельник?

– Ну да. И я вместо того, чтобы отдохнуть с ребятами на природе, занимаюсь тут с тобой чёрт знает чем!

Они расхохотались одновременно, а Олеся обхватила Вадика за шею, чмокнула в щёку и шепнула на ухо:

– Нет ничего проще!

* * *

В Реутовском отделении ОВД Михаила Шубина не ждали. Но когда капитан проверил документы и посмотрел прописку, то неожиданно оживился:

– Вы по факту разбойного нападения на гражданина Степанова? Присаживайтесь, рассказывайте.

– Какого ещё нападения? – не понял юмора Миша, – я не знаю никакого Степанова. Я, выражаясь вашим языком, по факту стрельбы в моей квартире.

Капитан вздохнул, откинулся на спинку стула и закрыл глаза. Ещё один, уже пятый потенциальный висяк… Сколько можно, господа бандиты? Между прочим, милиционеры – тоже люди и тоже имеют нервы. Капитан принадлежал к тем, кто добросовестно и профессионально носит свои погоны и крест. А циником он стал давно, и поэтому обожал такие преступления, которые раскрываются на месте. Например, семейные разборки, где пьяный муж (отец, сын) бьёт ножом пьяную жену (дочь, мать), а затем падает на руки вызванной соседями опергруппе.

Миша рассказал всё, о чём узнал, не забыв упомянуть о пропаже своей супруги. Капитан зевнул, стараясь скрыть удивление, и затем сделал единственный звонок некоему майору с каким-то южным именем-отчеством. Затем, повернувшись к посетителю, объяснил:

– Дело ушло в Москву. Мы этим не занимаемся.

– Так что случилось, вы мне можете объяснить? – не выдержал Миша.

– Да я понятия не имею! Дело расследует прокуратура.

– А моя жена?

– Вы хотите сделать заявление? Мой вам совет, подождите, – капитан поднял кверху указательный палец, – по моему опыту, две из трёх без вести пропавших супружниц возвращаются к мужьям живыми и невредимыми. Так что если уж хотите подавать заявление, то подавайте о разводе, не ошибётесь.

Совсем удручённый, Миша приплёлся домой. Конечно, он выбил из капитана нужные телефоны, вот только звонить боялся. Прокуратура ерунду не расследует. Тем более, если дело ушло в Москву…

Но телефон зазвонил сам. Предчувствие прогнать не удалось. Миша трясущейся рукой снял трубку.

– Михаил Евгеньевич Шубин? Вас беспокоит майор Болтасов, МВД. Вы не могли бы подъехать к нам по поводу преступления, происшедшего в вашей квартире?

– Моя жена, Татьяна…

– Не волнуйтесь, вашей жены в квартире не было. Записывайте адрес…

Но не в прокуратуру, ни тем более в министерство ехать, конечно, не пришлось. Более того, Миша встретился с майором МВД даже не в кабинете, а в кафе.