Бриллиантовый браслетик

Но такой, какой была, ты уже не станешь. Твоё свадебное платье, на которое мы нечаянно в прошлый раз пролили вино, я специально сохранил в таком виде, чтобы вспоминать потом не только нашу свадьбу, но и последние дни, когда мы были вместе, – голос Вячеслава становился всё тише, и Альке казалось, что он сейчас либо заснёт, либо окончательно сойдёт с ума. Она сделала над собой еще одно усилие и рискнула заглянуть в щелку приоткрытой двери. Сердце сжималось в комок, руки дрожали, перед глазами плясали чёрные кружки, отчего ей казалось, что всё это происходит сейчас не с ней, а с каким-то другим человеком. Комната была слабо освещена потрескивающим пламенем из камина. На столе красовались две высокие свечи в позолоченных подсвечниках, бутылка красного вина, два бокала и вазочка с фруктами. На диване сидел взъерошенный Вячеслав, болезненные глаза которого были устремлены на странный силуэт возле него. Руки придерживали за талию то, что, видимо, недавно было женским телом. От ужаса захотелось закричать, но в горле пересохло. Непонятно откуда взявшееся чувство самосохранения заставило Альку плавно и быстро перенести свой организм в залу, через которую она проникла к двери гостиной. В голове тикало и болело. Спина покрывалась мурашками от страха, что кто-то сейчас схватит ее за плечо. Затылок ломило, а в ушах слышался шорох приближающихся мужских ног. Она, не помня себя, выскочила на улицу и побежала по дороге, в надежде поймать хоть какую-то машину. Мимо медленно проползло «такси», унося в себе одного пассажира. Алька попыталась закричать, но поняла, что связки ее не слушаются. Тогда она беспомощно замахала руками, отчего водителю, наверное, показалось, что она немного сумасшедшая. Но, в принципе, таковой она себя сейчас и ощущала. Пассажир и водитель переглянулись, о чём-то шепнулись, и через несколько секунд машинка с «шашечками» уже стояла у Алькиных ног. Не веря собственному счастью, девушка плюхнулась на заднее сидение, где уже находилась дама лет сорока пяти. Она показалась Альке несколько полноватой, но довольно ухоженной: волосы были красиво уложены, насколько это позволяла короткая стрижка, одежда была классического бело-чёрного цвета, лицо приведено в порядок с помощью профессионального макияжа. Женщина внимательно смотрела на Альку, молчала и улыбалась.

– Ой, извините, пожалуйста, что помешала Вам…, – начала Алька, не в состоянии еще прийти в себя. – Да нет, всё в порядке…, – снова улыбнулась дама и проговорила таким голосом, что Алька сделала следующее заключение, – попутчице не больше тридцати пяти. – Вы только не сказали, куда Вас подвезти. – А я и не знаю…, домой, наверное, – объявила девушка, пытаясь вспомнить свой адрес, – хотя…, нет, мне до гостиницы «Советская». Невысокий, упитанный водитель, в тоненьких очках и с пушистыми усами, сначала подвёз даму по указанному ею адресу, а потом доставил и Альку к отелю, где должна была находиться Валентина Петровна.

Девушка еще даже не думала, как сможет сообщить обо всём пожилой даме, но точно ощутила, что без разговора с ней не сможет сегодня сомкнуть глаз, ожидая в гости сумасшедшего Вячеслава, мужа ее убитой племянницы. Через пять минут перепуганная Алька уже стояла на пороге номера Валентины Петровны, а та смотрела на нее подавленными глазами, пытаясь услышать хоть какое-то объяснение. Ощутив, что пожилая дама не даст ее в обиду неожиданному убийце, девушка ввалилась внутрь, бросилась на стоявший в коридорчике стул и принялась бесшумно рыдать. Валентина Петровна кинула на Альку растерянный взгляд, тревожно вздохнула, а потом спросила с придыханием: «Вероника?». Алька, содрогаясь от плача, кивнула, благодарная женщине за понимание. Два часа прошли в тишине и рыданиях, словно в забытьи.

Глава 3

– Мам, ты уверена, что мне стоит надевать эту фату? Может, просто цветком обойдёмся? – нервничала Алька, критично разглядывая себя в зеркало с ног до головы. Её волосы были красиво уложены в высокую причёску, каких раньше девушке ещё не приходилось делать, белоснежное платье, затягивающее талию в расшитый жемчугом корсет, облегало заметно постройневшую фигурку и демонстрировало приоткрытые плечики. Профессионально выполненный макияж выделял ее широко распахнутые глаза, оттенял остатки небольших щёчек, которые Алька так мечтала спрятать в день своей свадьбы, и придавал нежным губам блестящий коралловый оттенок.

– Аля, тебе, конечно, решать, но в наше время было принято обязательно надевать фату. Я думаю, что и Косте это бы понравилось, – советовала мама, параллельно наводящая красоту на собственном лице. Женщина выглядела сегодня еще моложавее, чем обычно. На ней было бледно-сиреневое платье, чуть расклешённое книзу, сидевшее идеально на её подтянутой фигуре. Подкрученные локоны слегка выбивались из висков и аккуратными прядками спадали на лицо, придавая ему капельку юношеской романтичности.