Бриллиантовый код смерти

– Идемте в кухню, отец Джорджио, – он вытянул руку вперед, указывая дорогу. – Чувствую, вам понадобится литр лимонада, чтобы восстановить силы.

Джорджио кивнул, вытер рукой влажный лоб и быстро направился вслед за толстым монахом, с ужасом думая, как тот выдерживает подобную жару.

– Перестаньте смотреть на меня такими огромными глазами, – вдруг засмеялся монах.

– Как вы догадались? Вы же не видите моего лица! – смутился Джорджио.

– Ваш взгляд жжет мне спину, заставляя потеть еще больше.

* * *

Кардинал Маринетти сидел в кресле у окна, задумчиво вглядываясь в сад. Ровные дорожки, проложенные вдоль аккуратных газонов, и яркие краски высаженных цветов успокаивали его. Но все же где-то внутри он чувствовал нервное возбуждение, оставшееся после звонка Альбицци. Поспешность, с которой Армандо назначил встречу, заставила его испытать непонятное беспокойство. Кроме того, он чувствовал, что повод будет весомым, потому что Армандо никогда не беспокоил его по пустякам.

Маринетти пригладил жидкие седые волосы и прошелся по комнате. Он любил свой кабинет за особую атмосферу умиротворенности и в тоже время величия, которые наполняли душу чувством единения с историей и давали ощущение безграничной власти. Бордовые стены, изящная французская мебель, вытканные шелковыми нитями гобелены ласкали взгляд, недвусмысленно говоря о пристрастиях и вкусах своего хозяина. Маринетти знал, что его чрезмерная любовь к роскоши и комфорту вызывает разговоры в кулуарах Ватикана, но это мало его трогало. Древний аристократический род, к которому он принадлежал, наделил его такими качествами, как тщеславие и честолюбие, умело скрывающимися за маской великодушия и искренности. А также абсолютным безразличием к мнению большинства.

Он посмотрел на висевший над камином портрет своего предка, принадлежащий кисти великого живописца. Далекий предок, как и Маринетти, в свое время был кардиналом, и все видевшие этот портрет наблюдали поразительное сходство между ними. Яркие голубые глаза зорко смотрели на своего потомка, ироничная улыбка играла на тонких губах, а длинные светлые волосы падали на плечи, создавая удивительный цветовой контраст с темным одеянием. Маринетти с любопытством вгляделся в изображение своего предка, чувствуя, как между ними протягивается нить таинственности и понимания. Но мистическая связь с портретом была прервана вошедшим в кабинет Альбицци.

– Армандо, – вместо приветствия выдавил из себя Маринетти.

Словно высеченная из камня фигура кардинала Альбицци абсолютно не вписывалась в изящную атмосферу этой комнаты. Маринетти посмотрел в лицо человека, которое своей простотой подходило скорее простолюдину, чем столь высокому сановнику, и мгновенно напрягся. Беспокойство снова накрыло его.

– В чем причина сей поспешности? – быстро спросил он. – Мне пришлось отложить важную встречу.

Он постучал тонкими пальцами по столу, всем видом показывая, что ему не нравится сложившаяся ситуация.

Кардинал Альбицци подошел к столику и взял стакан лимонада, но через мгновение поставил его обратно.

– Дино, я хотел бы выпить что-нибудь покрепче.

Маринетти направился к высокому темному шкафу, бурча на ходу:

– Дино-Бернардино, ты прекрасно знаешь, что я не люблю, когда меня так называют. Но что с тобой? – Маринетти повысил голос, и нижняя губа его при этом мелко задрожала. – Виски? Граппа?

– Виски. – Армандо Альбицци тяжело опустился в мягкое кресло.

Взяв из рук друга бокал с щедрой порцией алкоголя, он одним махом выпил содержимое. Маринетти стоял напротив и ожидал продолжения разговора, беспокойно вглядываясь в смуглое лицо. Армандо молча протянул сложенную вдвое газету.

– Читай.

– Но... – непонимающе протянул Маринетти и замолчал, увидев заголовок на первой странице.

Он дважды прочитал написанное и недоуменно посмотрел на Альбицци. Тот продолжал молчать. Маринетти положил газету на стол и потер внезапно похолодевшие руки.

– Когда ты узнал об этом?

– Два часа назад.

Маринетти обошел стол и подошел к окну.

– Бернардо, ты понимаешь серьезность произошедшего?

Маринетти резко обернулся к своему собеседнику и, сощурив глаза, медленно произнес:

– Армандо, я не вижу в этом ничего страшного для нас.

Альбицци стремительно вскочил, схватил со стола газету и потряс ею перед изящным носом кардинала.

– Ты считаешь это глупой шуткой?! – прогремел он. – Мы имеем несколько счетов с общей суммой почти в пятьсот миллионов долларов...

– Говори тише, – прошипел Маринетти.

Он налил себе виски. Пятьсот миллионов долларов! В голове застучало от мысли, что они являются обладателями подобного богатства.

– Почти двадцать пять лет, – услышал он позади себя голос Армандо, – мы отмывали...

Маринетти стукнул кулаком по хрупкому шкафу, заставив недовольно зазвенеть стоящие в нем бокалы.

– Управляли капиталами, – поправил он Альбицци.

– Изволь, – Армандо саркастически рассмеялся. – Если тебе угодно, то пусть будет так. Хотя это не меняет смысла сказанного. Почти двадцать пять лет мы управляли капиталами двух мафиозных кланов...

– Уважаемых семей, – снова поправил Маринетти. – Когда ты научишься выбирать слова?