Бриллиантовый код смерти

Стеклянные двери небольшого кабинета были настежь распахнуты, и с широкой террасы сладко веяло ароматом цветущего шиповника. Уходящее за горизонт солнце уже почти отдало землю в объятия тихого вечера, принесшего с собой успокоительную прохладу и покой. В высоком кресле, спрятанном в тени дикой розы, сидел понтифик и задумчиво глядел поверх ярких кустов шиповника, аккуратно рассаженных по всему периметру террасы. Плед, прикрывающий худые ноги, съехал на пол, и вошедший на балкон высокий священник любовно поправил его.

– Спасибо, Карло, – поблагодарил понтифик.

– Ваше святейшество, отец Массимо и отец Бруно ожидают встречи с вами.

– Пригласите их в мой кабинет.

Понтифик убрал плед в сторону и, поддерживаемый рукой отца Карло, поднялся с места. Медленно передвигаясь, они перешли в кабинет, где отец Карло осторожно усадил понтифика в мягкое кресло и вернулся на террасу за пледом. Опустившись на колени, он быстро прикрыл им ноги папы и заботливо посмотрел в усталые глаза.

– Святой отец, вы бледны. Как вы себя чувствуете? – Карло дотронулся до руки понтифика и поразился ее холодности.

– Душа полна горечи утраты, – отозвался папа. – Вы уже подготовились к возвращению в Ватикан?

– К отъезду все готово. – Отец Карло утвердительно кивнул. – Вам необходимо отдохнуть, сегодня был невероятно тяжелый и трагичный день.

Понтифик протянул руку взволнованному отцу Карло, и тот легонько сжал ее.

– Неожиданное горе оглушает намного сильнее, чем ожидаемое несчастье, – едва слышно проговорил понтифик и тяжело посмотрел в сторону сада.

О чудовищных убийствах кардиналов с невероятной быстротой стало известно средствам массовой информации, и теперь по всем телевизионным каналам выходили экстренные выпуски новостей, а газеты готовились к массированному обстрелу Ватикана. Страшное известие настигло папу в летней резиденции, вокруг которой уже несколько часов дежурили журналисты, и Карло представил себе, каким напряженным будет завтрашний выезд в Рим. Никто не сомневался в непогрешимости понтифика, но смерть двух высочайший сановников соберет немало ложных слухов и, конечно же, придется по вкусу и телевизионщикам, и газетчикам.

– Только яростный фанатик мог совершить подобного рода святотатство! – внезапно сказал отец Карло.

– Возможно, вы правы, – Понтифик склонил голову и дрожащей рукой провел по подбородку. – А теперь, любезный, пригласите отца Массимо и отца Бруно в кабинет. И подайте нам чаю.

– Да, ваше святейшество, – поклонился отец Карло.

Быстрыми шагами он направился в приемную. Отец Карло работал с папой уже много лет и знал его намного лучше, чем другие, менее приближенные люди. При близком общении человек максимально открывается, обнажая скрытые для посторонних стороны своего характера. Тот понтифик, которого люди видят с балкона в момент произнесения речи, или который ведет службу, сильно отличается от сидящего в кресле усталого и больного человека. «Ему приходится сложнее, чем другим людям, – подумал Карло. – Ибо даже в момент печали и траура он вынужден решать вопросы политики и чести».

В светлой приемной отец Карло поклонился двум монахам-иезуитам. Он испытывал глубокое уважение к этим священникам, как, впрочем, и все ближайшее окружение понтифика. Принадлежащие ордену «Общества Иисуса», они находились в прямом подчинении папы римского. Мало кто знал об их существовании, да и те, кому было известно, не имели представления о возложенных на них миссиях. Ведя монахов в кабинет папы, отец Карло слышал только свои шаги, и у него возникало желание обернуться, чтобы проверить, не исчезли ли его спутники. Пропустив монахов в кабинет, он принес чай и быстро удалился.

Отец Массимо опустился на колено, взял руку понтифика и почтительно поцеловал ее. То же самое повторил отец Бруно, отметив про себя, как сильно с момента последней встречи постарел папа.

– Присядьте, дети мои, – сказал папа и улыбнулся. – Прочтите.

Понтифик жестом указал на папки, лежащие на столе, и замолк, дав монахам возможность ознакомиться с документами. Незаметно из-под ресниц он наблюдал за ними, в который раз отмечая неисповедимость поворотов судьбы, приведших этих мужчин в лоно церкви. Их вера в господа была безгранична, сила духа – непоколебима, а чувства – безупречны в своей чистоте. Понтифик с благодарностью и уважением смотрел в их лица, зная, что они чувствуют его взгляд. Не было ничего в их жизненных путях, о чем ему не было бы известно, ибо открытость являлась главным условием возникших между ними отношений. Мужчины по-разному нашли путь к богу, но общность целей и сила веры стали наиважнейшими факторами, по которым понтифик выделил их из числа остальных. Они являлись несокрушимыми воинами, стоящими на защите интересов католической церкви и, в частности, самого папы.