Бриллиантовый корабль

Люди, притащившие меня в пещеру, продолжали стоять вокруг меня и бесноваться, как голодные волки. Вдруг еврей, пробравшийся сквозь толпу, заговорил какие-то странные и непонятные речи, что-то вроде того, что он уже допрашивал меня и осудил. В этом смысле, надо полагать, его и поняли люди, ибо двое из них, схватившись за огромные рычаги, открыли двери горнил, и в глубине их я увидел чудовищный огонь, желтовато-белый, как сияние солнца. Целое море пламени, ослепительно яркого, жгучего, к которому меня потянули сильные руки, нанося мне удары, и толкали обнаженные, потные тела! Револьвер они отняли у меня, а потому я пустил в ход свои сильные руки, свои гибкие плечи, стараясь отпихнуть их от себя и нанося удары с бешенством дикого зверя. То упираясь ногами, то приседая, то кулаками попадая в их обращенные ко мне лица, оттягивал я до некоторой степени окончательный исход. Но тут на помощь мне явился неожиданный союзник, на которого не рассчитывали ни я, ни они. Он помог мне выше всякого ожидания, сослужил мне службу больше всякой дружбы человеческой.

Оказалось, одним словом, что они могли дотащить меня к горнилам лишь до известного места, дальше они становились бессильны... раскаленная атмосфера брала верх над ними. Как ни привыкли они к жару, они не в силах были вынести его. Я видел, как они отскакивали от меня один за другим. Я слышал, как они кричали, что надо принять те или другие меры. Я остался, в конце концов, один напротив открытых дверей... Я пошатнулся и со всего размаху рухнул на пол.

Свежий, прохладный ветер, дувший мне в лицо, вернул мне сознание... хотя не знаю, через сколько времени. Открыв глаза, я заметил, что меня несут в чем-то вроде паланкина по скалистому проходу и что в руках у моих носильщиков смоляные факелы. Туннель этот был очень высокий и был как будто бы сделан руками человека, а не природой. На носильщиках были длинные белые блузы, но никакого оружия. Я обратился к ближайшему и спросил его, где я. Он ответил мне по-французски и очень приветливым тоном, видимо, довольный тем, что может сообщить мне приятную новость.

– Мы несем вас в Валлей-Гоуз по приказанию господина Аймроза.

– И вы из числа тех людей, которые были там с ним?

– Некоторые из нас... Господин Аймроз говорил, что вас знают. Не бойтесь ничего... они будут вашими друзьями.

Говоривший не мог не видеть моей сардонической улыбки. Я понял, что к еврею вернулась способность говорить как раз вовремя, чтобы спасти мне жизнь, что подтверждалось моим теперешним путешествием. Страшная слабость, овладевшая всеми моими способностями, привела меня снова в сонное состояние. А когда я опять пришел в сознание и открыл глаза, то увидел, что комната, где я лежал, освещена солнцем, а подле моей кровати стоит сам генерал Фордибрас. Я понял теперь, что француз называл Валлей-Гоузом и почему слуги еврея принесли меня сюда из пещеры.

Весьма естественно, что я надеялся увидеть отца Анны вскоре после своего приезда на Санта-Марию, а потому признаюсь откровенно, что присутствие его в комнате не так удивило, как доставило мне удовольствие. Каков бы он ни был, как ни была сомнительна его история, он все же представлял резкий контраст с евреем и с дикарями, которые работали для последнего в тех пещерах. Человек с военной выправкой, вежливый и сдержанный в разговоре, он с самого начала был загадкой для меня, и мне гораздо приятнее было видеть его у своей постели, чем кого бы то ни было из живущих на острове Санта-Мария, за исключением, конечно, слуги моего Окиады. Несмотря на то, что ко всем словам его я относился, как к самой бесстыдной лжи, я все же ничего не имел против того, чтобы говорить с ним.

– Я пришел узнать о здоровье безумного человека, – сказал он сурово, – ваше посещение пещеры оказалось, по-видимому, совершенно лишним.

Я сел на своей кровати и попытался вдохнуть свежий воздух всей грудью.

– Так как вам уже известна эта история, – сказал я, – то мы не будем больше останавливаться на ее частностях. Я приехал сюда с целью узнать, что вы и слуги ваши делаете на острове Санта-Мария, и это обернулось для меня весьма неприятными последствиями. Я согласен с вами относительно моего безумия, но прошу избавить меня от вашей жалости. Он немедленно отошел от моей кровати и, подойдя к окнам, раскрыл их еще больше.

– Как вам угодно, – сказал он, – может, наступит время, когда никто не будет щадить друг друга. Если вы думаете, что оно уже...

– Можете поступать, как вам угодно. Я всегда к вашим услугам, генерал Фордибрас. Говорите или молчите, вам все же придется немного добавить к тому, что мне известно. Но если вы вздумаете торговаться со мной...

Он покраснел от досады и быстро повернулся в мою сторону.

– Что это еще за оскорбление? – воскликнул он. – Вы явились сюда, чтобы шпионить за мной, выходите тайком из моего дома, – как обыкновенный грабитель, и отправляетесь в рудники...

– Рудники, генерал Фордибрас?